«Шема-шема-шема», — энергично потирая моментально покрывшееся инеем ухо, съязвил я. Про себя, конечно. Вслух же оценил его ворчание более дипломатично:
— Когда родился ты, Лао Шань, Поднебесная уже гибла. Когда уйдёшь, Поднебесная всё ещё будет гибнуть.
Этим тема исчерпала себя, и он её сменил:
— Смотрю ты в шляпе, дракон.
— Всегда быть в шляпе — судьба моя, — переврал я Мистера Икса.
— Нужны набойки?
— Ты смотришь в суть, Лао Шань. Я бы даже сказал — в самую тютельку сути.
— Сыграем?
Торопишься, не торопишься — отказываться от такого предложения нельзя. Это не то предложение, от которого можно отказаться. Игра цинь-цзяо — часть церемониала. Церемониал — стержень жизни. Со стержнем жизни не шутят.
Не успел я согласиться, как Лао Шань швырнул на стол восемнадцать покрытых красным лаком деревянных палочек. Затем аккуратно выложил их в ряд, подравнял и объявил:
— Твой ход.
Хитрюга.
Но делать нечего.
— Презренны, а в жизни необходимы: таковы вещи, — произнёс я и откинул одну палочку от правого края.
— Низменны, а нельзя на них не опереться: таковы простые люди, — напомнил он и тоже убрал одну.
Я немного подумал и взял две, не забыв при этом сказать:
— Утомительны, а нельзя ими не заниматься: таковы мирские дела.
Кое-какие шансы у меня ещё имелись.
— Грубы, а нельзя не оповещать о них: таковы законы, — ни на секунду не задумавшись, сказал колдун и убрал одну.
— Далеко отстоит, а нужно держаться за него: таков долг, — медленно, пытаясь просчитать варианты, произнёс я. Затем махнул рукой — чего тут считать, трясти нужно! — и отложил в сторону одну палочку. А потом — ай, ладно! — рискнул и отложил ещё одну.
Видя моё замешательство, колдун усмехнулся и ответил так:
— Разделяют, а должны свиваться в одну нить: таковы ритуалы.
И уверенным движением убрал две штуки.
— Всегда рядом с тобой, а должна быть распространена на всех: такова справедливость, — быстро, не желая больше быть объектом насмешки, отложил я одну.
Он убрал сразу три:
— Пребывают внутри, а нужно к ним стремиться: таковы жизненные свойства.
Крышка. Теперь сколько бы я палочек — одну, две или три — не взял, всё равно победит китаец. Хитрый старый китаец. Колдун чёртов.
Но что тут поделать? Хочешь, не хочешь, надо доигрывать. Хотя бы для сохранения собственного лица. Да и уважать соперника нужно при любых раскладах.
— Едино, а не может не изменяться — таков Путь, — не выдавая голосом разочарования, произнёс я и откатил на край стола одну. Так резко, что она чуть не упала на землю.
И тут Лао Шань разразился победной тирадой:
— Обладает духовной силой, а не может не действовать: таково Небо. Поэтому мудрый созерцает Небо, а помощи не предлагает. Постигает в себе жизненные свойства, а ничем не связан. Исходит из Пути, а не строит планов. Безошибочно исполняет долг, но не взирает на примеры. В совершенстве владеет ритуалом, но не признает запретов.