— И куда ж деваться нам, бедным? — насмехаясь, осклабился Бур. — Неужто вовсе не осталось надежд?
— А попробуйте сдружиться с другим Львом — Тором. Уж он-то еще способен показать всем, кто тут царь зверей, и ладить с ним все-таки проще… Или вы не сообразили еще, кто выручил вас на тракте?
— Черт возьми, тебе бы в советники пойти, а не в убийцы, — проворчал старик. — Откуда взялся ты, умник?
— Я же не спрашиваю, где вы собираетесь укрыться, — возразил Горн. — И кого вы определили себе в союзники… Не хватало, чтобы вы приняли меня за провокатора, верно?
Неопределенно заворчав, Медведь с жадностью припал к кувшину, расплескивая по бороде душистую медовуху. Затем утерся волосатой лапой и стал поливать лысину водой, черпая ковшиком из неподъемного жбана.
— Смотри-ка — сухой! — подивился он на Горна. — Уж на что я жаролюб, а в таком панцире давно б спекся. У тебя что там, холодильник?
— Поспешите, Бур, — сказал тот, поднимаясь. — Похоже, Лот уже подтягивает стражников к вашим секторам — не хотите же вы встретить их здесь?
Сноровисто он смел остатки орехов в громадный карман своего плаща, куда вполне могла уместиться любая из здешних игруний, и отступил за клубы пара. Немного погодя жар Медвежьей парилки уже сменила прохлада каменных коридоров, притихших и почти опустевших к этому времени.
А ведь прав старикан, подумал Горн, я ощущаю температуру, но и только. Словно считываю ее с наружного термометра, отгородившись от среды надежной стеной. Может, и с болью теперь так? Черт возьми, и куда это меня заведет?..
Для проверки Горн ткнул острием ножа в голую ладонь и, действительно, почувствовал лишь умеренный зуд, хотя проколол до крови. Это тревожило, однако страха по-прежнему не было, словно тот атрофировался вместе с болью. Вот уж о чем горевать не стоило — хватит, натерпелся его в прежней жизни… К дьяволу все!
Привычно подавив раздражение, Горн вытер ладонь о плащ, затем снова набил рот отборными медвяными орешками Бура и размашисто зашагал в сторону императорских покоев. По пути он еще пару раз вовлекался в шумливые междублоковые потасовки, в которых спускали пары огрские чистокровки, взбудораженные неясной угрозой, — но пробивался сквозь них, устрашая задир костедробительными ударами. Все-таки что-то глодало его изнутри, путая мысли, отвлекая от цели. Не голод, нет, — с этим Горн уже справился, пусть на время, но отодвинув проблему. Что-то посерьезнее, помасштабней…
Блоки Избранных остались позади, и сразу вокруг стало тесно от имперцев. Запахнувшись в спасительный плащ, Горн с неприступным видом шагал сквозь деловито снующие своры, искренне надеясь, что ему не придется пускать в ход клинки. Впрочем, стражникам вполне хватало собственных забот, чтобы не обращать внимания на спешащих одиночек.