— Вот там чего, — усмехается он. — Глядите.
К сожалению, глядеть нельзя. Паспорт тут не пользуется уважением. Наоборот, малейший интерес к паспорту может вызвать подозрение. И я, даже не взглянув на него, с легким разочарованием говорю:
— А я думал, тебе маслята нужны.
— Пригодятся, — неожиданно заявляет Леха.
При этом он хитро и многозначительно усмехается. Но мне почему-то кажется, что он хочет казаться хитрее, чем есть. Какая-то в нем ощущается прямолинейная грубость, ограниченность какая-то, неповоротливость мыслей, часто свойственные тяжелым и очень сильным людям. Но в то же время он недоверчив, насторожен и подозрителен, поэтому с ним надо быть очень осторожным и следить за каждым своим словом, за интонацией даже.
— Сколько тебе их требуется? — спрашиваю я.
— А у тебя что, склад? — ухмыляется одними губами Леха, в то время как его черные глазки за припухшими веками подозрительно буравят меня и пьяной поволоки в них словно и не было, а ведь выпил, подлец, в два раза больше, чем мы с Ильей Захаровичем.
— Твое дело сказать сколько, — отвечаю, — а уж склад у меня или полсклада, мое дело. Интерес у тебя нехороший. Дошло?
До Лехи дошло, я вижу.
— Ну, к примеру, полсотни можешь? — спрашивает он, поколебавшись.
Почему-то он поколебался, прежде чем сказать.
— Посмотрим, — отвечаю. — У тебя пушка-то какая?
— Пушка?.. Как ее, заразу… — Он скребет затылок и неуверенно говорит:
— Кажись, «вальтер», что ли…
— «Кажись»! — насмешливо передразниваю я. — А с какого конца она стреляет, заметил, голова?
— Твое дело достать что заказано, — озлившись, теперь уже пытается передразнить меня Леха. — А что я заметил, мне знать. Дошло?
Последние слова он произносит явно многозначительно. Что бы такое особенное он мог заметить, интересно?
— Ты, Леха, не сомневайся, — миролюбиво вставляет Илья Захарович. — Витек что пообещает, то железно. Завтра все будет как штык. Верно, Витек?
— Само собой, — киваю я. — Маслята мои, хрусты твои. Счет три один в мою пользу. Сговорено?
— Пойдет, — охотно соглашается Леха.
Где же, интересно, у него пистолет? И почему он сразу не назвал систему? Не такой уж он темный малый, чтобы не разбираться, что у него в кармане лежит. Недавно приобрел? Все равно, система — это же первый вопрос. Тем более, если стрелял уже из него. А может быть, это не его пистолет? И даже не он стрелял? И в Москву он приехал тоже не один? Тут надо разобраться, внимательно разобраться и не спешить. И не упустить этого Леху, не упустить пистолет.
Уже темнеет, и я начинаю прощаться. Напоследок говорю Лехе: