Дольмаэро взвизгнул, а потом покраснел и смутился. Он постарался оторвать руки от поручня.
– Меня это очень уж внезапно застало, – объяснил он, но вид у него стал спокойнее, когда они уже не находились на самом верху.
Бока шлюза были из того же самого серого монобетона, который облицовывал берега канала по дороге сюда. По мере того, как они опускались вниз, маленький квадратик ясного неба над шлюзом становился все меньше и меньше, и на барже зажглись огни.
При этом мягком освещении Руиз заметил, что стены шлюза были изрисованы самыми разнообразными рисунками. Видимо, в прочный монобетон они были вожжены различными бластерами, шли они в основном по вертикали, причем почерк растягивался в зависимости от скорости, с которой вандал опускался или поднимался в шлюзе. Многие надписи состояли из обычных инициалов, имен, дат, но остальные состояли из лозунгов, обращений и посланий. Большая часть была на незнакомых языках, неведомых алфавитах и значках, но поблизости от дна огромной шахты Руиз увидел надпись, которую смог прочесть.
«Оставь надежду, коль не можешь плавать». Так гласила надпись, и Руиз рассмеялся.
Они остановились, баржи покачивались и подпрыгивали на маленьких волнах.
– Не знаю, что хуже, – сказал Дольмаэро, – повиснуть на небе или быть погребенным заживо.
Прошла минута, огромные ворота шлюза поднялись, и баржи выплыли на солнечный свет.
Воздух неожиданно задушил их. Было градусов на пятнадцать жарче, и воздух был пропитан влагой.
Руиз почувствовал запах моря и подумал о том разложении, которым вечно веяло от Моревейника.
Теперь они двигались мимо давно возделываемых полей, которые перемежались время от времени болотами или тоненькими извилистыми ручейками. Тут было много усадеб, но стили были чрезвычайно разнообразны. Некоторые из них были построены просто агрессивно архаически. В полях, которые окружали подобные дома, команды надзирателей присматривали за типичными крестьянскими работами на затопленных полях. Прочие усадьбы были кубиками из стекла и бетона, а поля вокруг них были полны сияющих механизмов и роботов.
– Что это за штуки? – спросила Низа.
– Механизмы? Да просто машины.
– А почему не на всех полях работают машины? – спросил Дольмаэро. – Наверняка они больше могут сделать, чем просто рабы.
– Ну да, конечно. Но это не настоящие фермы, а просто так, для развлечения, – сказал Руиз.
Дольмаэро страшно удивился. Руиз попытался объяснить.
– На пангалактических мирах очень небольшое количество пищи выращивается – большая часть производится из элементарного сырья. Эти же фермеры либо выращивают пищу для своего удовольствия или заняты этим для поставок изысканных деликатесов.