— Совершенно с тобой согласен, — отозвался Герейнт с ехидцей. — Более того, думаешь, я все это серьезно? Просто хотел проверить, профессионал ты или нет. Считай, что сдала экзамен на «отлично». Я восхищен, инспектор. Вот если бы в полиции все были такими, как ты. А теперь послушай, что я тебе скажу. Мне надо, чтобы ты обратила внимание на Вернона. Будешь докладывать обо всех его действиях.
Линн, сохраняя внешнее спокойствие, поставила чашку на блюдце.
— Понятно. Ты хочешь, чтобы я следила за собственным начальником.
— Ну, не так резко, — фыркнул Герейнт. — Просто мне необходимо, чтобы ты — а наблюдательности тебе не занимать — вела учет всех его действий.
— А, собственно, зачем?
— Как я уже сказал, кое-кто им интересуется. Кое-кто имеет на него зуб. Так что мы с тобой устроим ему что-то вроде заслона. Я не прошу тебя ничего записывать. Достаточно, чтобы ты звонила мне, скажем, раз в неделю или раз в день, если случится что-то важное. Тут недавно произошло два малоприятных убийства. И я хотел бы знать, как Вернон занимается их расследованием. Вот и все.
— Боюсь, что ничем не смогу помочь, — ответила Линн, ощутив, как подрагивает ее голос.
— Никто не узнает, даю слово, — продолжал гнуть свое Герейнт. — И если вдруг в новом году тебе захочется подать на повышение, будь уверена, я помогу тебе.
— Неужели? А с чего ты решил, что я собираюсь это сделать? — огрызнулась Линн. — Мне и на моем месте неплохо. И вообще у меня нет никакого желания вновь напяливать на себя форму.
— А кто сказал, что тебе придется ее напяливать? Для исключительных офицеров мы всегда готовы сделать исключение.
Линн встала со стула.
— Прошу прощения, сэр, я вынуждена просить вас покинуть мой дом.
Герейнт поднялся, но не для того чтобы уйти. Вместо этого он крепко схватил ее за руки и настойчиво продолжал:
— Извини, я не хотел тебя обидеть. Или унизить. Или усомниться в твоих способностях. Таких замечательных людей, как ты, редко встретишь на нашей работе. Я, наверное, совершил глупость. А теперь сядь и выслушай меня.
Линн молча подчинилась.
— Как я уже сказал, — продолжал Герейнт, — ходят всякие слухи. И, наверное, не без причины. Конечно, Вернон с блеском раскрыл несколько дел. Но почему он тогда не поймал Душегуба? В Стрэдинге преступник изрезал женщину на куски, когда вы с Верноном находились буквально в нескольких сотнях метров от того места. И где тогда, скажите на милость, была его хваленая интуиция?
Линн лишь пожала плечами.
— Такое уж точно не в его пользу, — начал было Герейнт, но, увидев лицо Линн, осекся. Вместо понимания на нем читалось возмущение. — Значит, ты отказываешься?