«На ловца и зверь бежит», – как заклинание произнес про себя Верещагин.
При виде незнакомого человека мент инстинктивно дернулся, остановился и даже подался назад. Но потом, сделав усилие над собой, растянул толстые губы в подобии улыбки, подошел к крыльцу.
– Опять баба Вэра гостей принимаешь. Может, рэшила на старости лэт жениха подыскать…
Верещагин смотрел ему прямо в глаза, стараясь поймать взгляд Гаглоева. По выражению его лица он понял, что тот узнал его. Даже в первые минуты знакомства было заметно, что мент испугался. Вероятно, он пребывал в состоянии страха и до того, как пришел сюда. Так ведут себя преступники, которых тянет на место совершения преступления.
– Капитан Верещагин, – четко и сухо представился десантник.
Мент протянул пухлую, украшенную золотой печаткой, впившейся в указательный палец, ладонь:
– Ибрагим… Надолго в наши края, капитан?
Мент тщетно старался казаться спокойным. Его выдавали суетливые движения и бегающие глазки.
«Что же ты дерганый такой? Чего испугался? Ведь никаких претензий тебе пока не предъявили», – фиксируя странное поведение толстяка, повторял про себя Верещагин.
Он сел на ступени, закурил с абсолютно отстраненным видом. Правда, для этого капитану пришлось сделать над собой значительное усилие: на волосатом запястье мента красовались часы, принадлежавшие Георгию Плескачеву.
Часы эти Верещагин мог опознать безошибочно.
Помимо точного времени на экране жидкокристаллического дисплея была информация о давлении, температуре, сторонах света и отдельная шкала, на которую выводились данные о высоте при прыжке с парашютом. Электронное чудо техники, предназначенное для любителей экстремальных видов спорта и солдат частей специального назначения, Плескачев снял с руки убитого наемника. Но у часов была одна особенность, отличавшая этот экземпляр от собратьев.
Наемник, носивший их, вероятно, был законченным фанатиком. Он затер логотип фирмы, расположенный в нижней части циферблата, и вместо него процарапал надпись, прославляющую Аллаха. Жора, ни черта не понимавший в арабской вязи, попросил капитана перевести надпись, что Верещагин и сделал. После чего сержант, хотевший сменить стекло в трофейных часах, передумал, решив, оставить все как есть.
Теперь Верещагину хотелось наверняка убедиться, кому действительно принадлежат часы, украшающие волосатое запястье мента.
Глубоко затянувшись сигаретой, он, выдохнув струю сизого дыма, с ехидцей спросил:
– Парашютными прыжками увлекаетесь?
Физиономия толстяка побагровела от натуги:
– Не понял.
Верещагин охотно пояснил: