Ничего, завтра Валерка уедет. Совсем, дорогие мои. И не будет больше петь на Празднике тающего снега. И я, скорее всего, тоже. Вот тогда все будут счастливы и удовлетворены.
Шлагбаум, метрах в десяти топчутся долговязые ребята в зеленоверхих фуражках. Это русские. Вот подъезжает микроавтобус, и из него появляются ребята в голубых пилотках. Это наши. Они осматриваются, обмениваются приветствиями с русскими. Затем из микроавтобуса появляются Валера и тот самый, в черном плаще – старший из госбезопастности. Он делает мне знак – значит, можно безбоязненно подойти к Валере. Волосы у него немного взлохмачены, лицо гладко выбрито, а на лбу две белые полоски.
– Ты чего? – удивленно произнес он.
Боже, какое у меня было лицо в тот момент. Или еще одна седая прядь в волосах появилась. Нет, я не висла у него на шее и не припадала к груди.
– Не надо, – только и произнес он.
– Как же ты теперь? – только и произнесла я.
– А как и всегда... – дернул плечами Валера. – Все правильно: какой из меня музыкант, а тем более композитор?
– Нет, Валера! Зачем ты так говоришь? – Я с трудом сдерживала слезы. Сейчас нельзя. – Хочешь – я с тобой поеду. Прямо сейчас?
– Куда? – усмехнулся он. Цинично так, отталкивающе. Сейчас он был другим, совсем непохожим на того седого певца с Праздника тающего снега.
Я что-то спросила, он что-то ответил, все в том же усмешливом тоне. Потом попрощался и не оборачиваясь зашагал на свою, «русскую» сторону... Музыка... Откуда она здесь? Да-да. Только что явственно слышала. Та самая первая песня, которую Валера спел в нашем селе... Нет, это просто ветер и гудок пограничного джипа, какой-то шум на «русской» территории. Музыкой это быть не могло, но почему-то эти далекие от гармонии звуки сливались в одну, ту самую Валеркину мелодию.
Он так и не обернулся. Он не хотел, чтобы жизнь наступала совсем хорошая и не хотелось умирать. И, наверное, был прав... На груди, у самого сердца заиграла тема из «Восемь с половиной». Голос пана Ветра.
– Забыли про меня, Расма?
Забыла. Ведь я была СЧА... Сча-стли... Нет, договаривать не решаюсь. А была бы девчонкой – «купалась бы в счастье»! Пан Ветр возник как всегда ко времени и месту.
– Я совсем рядом, – послышался его голос.
Послышался не столько в трубке, сколько за моей спиной. Я обернулась. Пан Ветр, этот полноватый, добропорядочный пастор-очкарик и в самом деле стоял в паре шагов от меня. Он убрал во внутренний карман свой мобильник и приблизился ко мне вплотную. И тут мне стало как-то не по себе. Нехорош человек, все знающий и предвидящий.