и ХАДа
[18] . И ни слова о разведроте гвардии старшего лейтенанта Гнедича. Что ж, такова в то время была политика. Сведения о том, что караван с оружием из Пакистана пойдет по ущелью Джиузархавр, на границе между провинциями Логар и Пактия, и в самом деле получены от ХАДа. Однако в те годы негласными руководителями в ХАДе фактически были три полковника советского КГБ. Операцию по уничтожению каравана было решено поручить разведроте спецназа ВДВ. Трое суток Гнедич и его бойцы провели в засаде, в том самом злополучном ущелье с труднопроизносимым названием. Валерий выбрал весьма удобную позицию – в полутора километрах от караванной тропы на вершине двух гор. Горы эти нависали над предполагаемым маршрутом моджахедов. Посередине тропы высилось строение с минаретом, возведенное в честь неизвестного Гнедичу пророка. Внутри строения находилась могила. Для афганцев это место было святым. Моджахеды постоянно останавливались здесь, чтобы совершить намаз. У самого здания росло четыре деревца, а дальше вокруг было голое место, поэтому незамеченным приблизиться к строению было невозможно.
– Если «духи» зайдут внутрь, то из этого «святого места» получится неплохая крепость, – заметил взводный, прапорщик Максимов.
– Свято место пусто не бывает, – отозвался командир роты.
Гнедичу не хотелось трогать строение. Не то чтобы гвардии старший лейтенант был шибко верующим, нет. Просто были какие-то моральные принципы, нарушать которые для Валерия было не в его характере. Все-таки моджахеды хоть и враги, но люди, а не животные. Намаз свой блюдут свято... Тем не менее выбор у ротного был невелик. Либо уважить вражеские религиозные традиции, либо не дать пакистанскому оружию попасть к душманам. Ведь из того оружия будут стрелять по Гнедичу и по его ребятам. Поэтому, немного поколебавшись, Валерий принял решение: часть роты спустится с вершины и займет строение. Наверху оставил расчет 12,7-миллиметрового пулемета «Утес» под командованием замполита роты. Необходимо было поддержать огнем боевые действия роты, а в случае неудачи прикрыть отход к горам. На третьи сутки, отчаявшись дождаться злосчастный караван, Гнедич связался по радио с командованием и доложил обстановку. Он попросил у комбрига разрешение на уничтожение мелкой группы «духов», сновавших время от времени по тропе. Нужно было хоть как-то компенсировать долгое «сидение» и, по возможности, взять пару языков. Поколебавшись, комбриг дал добро. Но реализовать данный замысел старший лейтенант не успел. Ефрейтор-наблюдатель доложил – идет душманский караван. И хотя появился он не со стороны пакистанской границы, а со стороны Кабула, однако вооруженных бородатых моджахедов его сопровождало полно. Кроме того, с караваном ехали также женщины и дети. Возможно, для прикрытия...