«Черт знает что! – подумал Борис. – Какая-то тысяча и одна ночь получается!»
– Не кипятись, Самвел! – спокойно сказала Лиза. – Убери свой кинжал, это мой брат из России.
Самвел вопросительно взглянул на Бориса, потом нехотя задвинул кинжал в ножны.
– Ты говорил, что все для меня сделаешь? – требовательно продолжала Лиза.
– Говорил, – согласился Самвел.
– Тогда возьми его с собой в горы, прямо сейчас.
– Сейчас? – изумился Самвел.
– Сейчас, – сурово подтвердила Лиза. – У него большие неприятности, ему нельзя нисколько здесь оставаться.
Видя, что он колеблется, Лиза подошла к огромному горцу, обняла и зашептала что-то на ухо. Борис отвернулся, чувствуя злость и отвращение.
– Завтра? – пробасил Самвел. – Ну ладно.
Он вышел и вернулся с большим мучным мешком.
– Полезай, генацвале.
– В мешок? – удивился Борис. – Зачем в мешок?
– Не бойся, дорогой, – хохотнул Самвел, – шашлык из тебя делать не буду. Хочешь жить – полезай, я тебя в мешке увезу – никто не догадается. Лаваш везу, барашек везу, вино везу. Если Исмаила убили – тебя искать будут, у меня в горах переждешь. В горах хорошо, ты увидишь. Полезай, генацвале.
Борис со вздохом влез в мешок, сопровождаемый смеющимся Лизиным взглядом. Самвел завязал горловину, легко подхватил мешок, как будто в нем был не взрослый мужчина, а трехлетний ребенок, вышел на улицу, взвалил на коня, вскочил сам верхом и тронулся неспешной рысью.
Борису казалось, что он не доживет до конца дороги – каждый шаг коня, каждый камень на дороге отдавался болью в боках.
«Это не хуже, чем обработка штабс-капитана Карновича», – думал он, подлетая на очередном ухабе.
Когда Самвел выехал из города и началась каменистая горная дорога, Борису стало совсем плохо. Он с трудом сдерживал стон. Все тело превратилось в один сплошной синяк. Однако всему приходит конец, и вскоре Самвел остановил коня и спустил мешок на землю.
– Ну, джигит, вылезай! Мой конь устал.
Он развязал мешок и, увидев измученное и вымазанное мукой лицо Бориса, не удержался от смеха.
– Ну, генацвале, в муке тебя обваляли, отбили как следует – придется теперь жарить.
И пока Борис морщился и потирал бока, он вывел из крошечной хибарки другого коня, оседлал его и подвел к Борису, не спросив, ездит ли он верхом, – мысль о том, что кто-то не умеет ездить верхом, не приходила в голову отважному абреку. Борис верхом ездить умел – в детстве научился в поместье у тетки. К тому же после поездки в мешке он готов был ехать как угодно, хоть на слоне, хоть на верблюде.
Они ехали долго, целый день, только раз остановились напоить коней.