Никуда от этого не денешься. Брак – это неестественное состояние, придуманное женской половиной человечества в своекорыстных целях, и… Бум! Что это?
Дэвид сел прямо и огляделся. Двери церкви распахнулись. Ворвался ветер и прижал всех к стенам. В лучах послеполуденного солнца возник женский силуэт. Шепот пронесся по рядам.
– Кто это? – прошипела сидевшая рядом с ним плакса своему мужу. – Почему она не садится? Почему не закроют двери?
И правда, почему? Дэвид вздохнул, встал и направился в конец церкви. Кажется, в этот день ему суждено делать добрые дела. Энни поздоровалась с ним поцелуем и прошептала, что посадит рядом с ним свою подругу.
– Только не вздумай морочить ей голову, Дэвид, – сказала она с озорной улыбкой. – Ее зовут Стефани Уиллингхэм, и она вдова. Будь с ней полюбезней, ладно?
Ладно. Почему бы и нет? Он был не слишком любезен с той пожилой дамой возле церкви, но компенсирует это своей учтивостью с этой. Вежливо поболтает с вдовушкой Уиллингхэм, может быть, даже сделает с ней круг вальса, а потом выйдет из игры. Может быть, даже позвонит Джессике или Элен, прежде чем снова полетит в округ Колумбия. С другой стороны, может быть, ему стоит улететь домой пораньше. Предстоит еще ознакомиться до завтра с несколькими делами.
Женщина, которая вызвала переполох, поблагодарила его кивком головы. Она приходилась невесте теткой. Дэвид пару раз встречался с ней. Она была моделью и, вероятно, привыкла появляться эффектно.
Дэвид закрыл двери, повернулся… и обнаружил, что смотрит прямо на самую красивую женщину из тех, кого…
… когда-нибудь видел.
Она, как и он, сидела в последнем ряду, но с противоположной стороны – со стороны жениха. Треугольное лицо, нежное, почти кошачье. Высокие выступающие скулы. Глаза карие, прямой классический носик, нежные коралловые, обещающие бесконечное наслаждение губки бантиком. Волосы цвета темного шоколада забраны в незамысловатый пучок.
Дэвид молниеносно представил себе чувство, которое мог бы испытать, если бы вытащил шпильки, удерживающие шелковые пряди, и позволил волосам упасть ему на руки.
От этой бесхитростной картины волна горячего желания захлестнула его. Проклятье, подумал Дэвид удивленно, и в этот самый момент женщина подняла на него глаза.
Ее взгляд был жестким, холодным, оценивающим. Казалось, он пробил внешнюю оболочку, созданную сшитым на заказ костюмом, и проник в его душу.
О Боже, подумал он, неужели она поняла, что с ним происходит? Это невозможно. Его тело вело себя так, словно имело собственную волю, но как она могла догадаться…