Нынче вечером – впервые за все время, прошедшее после приключившегося с ним несчастья, – его откровенно унизили. Порой люди проявляли к нему чрезмерное любопытство, но в поведении Тома Кигана сквозила сознательная жестокость. Вот ведь сукин сын! Мигель посмотрел на протез, который держал в руке, и с отвращением зашвырнул его в дальний угол комнаты.
Он бросился на постель. Его душила ярость. И перед его мысленным взором витала рука Кигана, скользящая по золотым волосам Патриции.
К утру ударил мороз и все вокруг оказалось покрыто коркой льда. Когда Том с Деннисом решили покататься на лошадях, Патриция предупредила их, чтобы они не вздумали ехать по льду. И сейчас, когда они уже скрылись за деревьями, она по-прежнему напряженно всматривалась вдаль, тревожась за Тома.
От размышлений ее отвлек звонок телефона. Патриция взяла трубку. Женский голос с сильным акцентом с другого конца провода потребовал:
– Мне бы очень хотелось поговорить с сеньором Кардигой. Прошу вас!
– Минуточку, – сказала Патриция и, нажав кнопку внутренней связи, перевела вызов на Мигеля. Ей пришлось нажать на кнопку несколько раз – ответа не последовало.
– Прошу прощения, он не отвечает. Что-нибудь передать?
– Да. Передайте, что звонила Исабель Велосо. И по очень важному делу.
Патриция записала имя на клочке бумаги. Должно быть, это та самая женщина, которая, по рассказам Кончи, без конца названивает Мигелю. Голос женщины наводил на мысль о том, что она аристократка. Возможно даже, родственница Мигеля? Патриция решила пройтись до коттеджа и оставить записку под дверью.
Мигель сидел на скамье, вкруговую обходящей старую яблоню, у входа в коттедж. Почему он тут уселся, он же замерзнет? Его плечи уныло поникли, голова свесилась на грудь, – сейчас он ничуть не походил на высокомерного аристократа верхом на Ультимато. Он так глубоко задумался, что даже не расслышал се шагов.
– Мигель!
Он поднял голову.
– Вам только что звонили из Португалии.
Она передала ему клочок бумаги с именем той, что звонила.
Едва взглянув на листок, он поднялся на ноги.
– Благодарю вас, Патриция.
– И мне хотелось сказать вам… хотелось сказать, что я очень счастлива…
– Вот как?
– Мы с Томом заключили помолвку.
– Помолвку?
Мигель не знал этого слова на чужом языке.
– Да, мы собираемся пожениться.
– А, теперь понятно.
Но он не ответил ей улыбкой на улыбку.
– Что ж, мои поздравления… но тогда нам с вами следовало бы поздравить друг друга.
– Друг друга?
– Да! Я… как вы изволили выразиться… тоже помолвлен.
И он показал ей только что полученную от нее же записку.