– Мой адрес… минуточку, я сейчас посмотрю. Вот: общежитие для моделей на Нельсон-стрит, ах, нет, – Горацио-стрит.
– Выбрось эту бумажку, – он сжал ее руку и потянул с собой на заднее сиденье. – Ты поедешь ко мне домой.
Она задремала у него на плече. На мосту Трайборо Уотер разбудил ее, чтобы показать фантастические контуры Манхэттена на фоне неба. Лимузин бесшумно прокатил по Ист Ривер Драйв, повернул на запад. Они проехали через весь Манхэттен, потом по Пятой авеню, потом развернулись и скоро оказались на Мэдисон-авеню.
– Гляди, – сказал Уотер. – Это гостиница «Карлайл». Вот к чему ты должна стремиться: взлететь выше, чем Лебедь. Она живет вон там, наверху, в пентхаузе. А мой дом совсем недалеко – сразу за поворотом.
Конечно, в мастерской была не Молли Бэйнбридж.
Но сходство просто сверхъестественное. Неудивительно, что на мгновение мне показалось, будто Молли восстала из мертвых. На самом же деле это была ее младшая сестра Салли.
Они с Гарри суетились у старой печки, угощали меня удивительно вкусной тушенкой, а я сидела и размышляла. Ирония судьбы… Вот опять мой любимый брат смотрит нежным взглядом не на меня, а на другую женщину, но странно, я не испытываю ни малейшего укола ревности. Наверно, я стала старше и мудрее. Гарри был по-настоящему влюблен в Салли Бэйнбридж, она отвечала ему взаимностью, и я вдруг подумала: не будь этой ужасной Молли, которая, по сути, исковеркала брату всю жизнь, он никогда не встретил бы эту женщину, которая, судя по всему, принесет ему настоящее счастье.
Когда Гарри решил выяснить правду о смерти Молли Бэйнбридж, он для начала отправился в Ливерпуль, чтобы найти ее родителей. Отец Молли к тому времени уже умер, мать жила вдоем с младшей дочерью, и, когда Гарри увидел Салли, он сразу отказался от своего плана – действовать под вымышленным именем. Он рассказал Салли, кто он такой на самом деле, а она, в свою очередь, рассказала ему все, что знала о старшей сестре. Выяснилось, что Молли в шестнадцать лет убежала из дома, чтобы стать манекенщицей. Почему нельзя было этим заняться в Ливерпуле, так и осталось загадкой, но Молли непременно хотелось поехать в Лондон. Но отец не позволил, и она убежала.
– И уже никогда не вернулась, – тихо рассказывала Салли. Мы сидели в мастерской, ели тушенку, на столе горели свечи. – Время от времени она присылала открытки, реже – письма, в которых расписывала, как хорошо она устроилась – от клиентов, мол, отбою нет, и все в таком духе. У нас был ее адрес, и вот однажды я поехала в Лондон повидать сестру. Это было примерно через год после того, как она сбежала. Я как раз кончила школу и думала, может, она посоветует мне, чем заняться. Она писала, что у нее большая квартира, и я подумала, что смогу пожить у нее несколько дней. На самом деле она снимала комнатенку в Паддингтоне, и ванна там была одна на пять человек.