Она снова облизнула губы.
– Верю.
– Вот и хорошо. Остальное не имеет значения.
Йен обнял ее и стал целовать. Вскоре Афина забыла о страхах и сосредоточилась на новых, доселе неведомых ей ощущениях. Она чувствовала, как ее халат, а за ним и ночная сорочка соскользнули на пол. Чувствовала жар и влажность, чувствовала, как его сердце бьется рядом с ее сердцем.
Йен отнес ее на кровать и положил на простыни.
– Задуть свечи?
– Да, пожалуйста. – Хотя ей хотелось видеть его – всего целиком – и не хотелось, чтобы он оставил ее даже на такое короткое время, какое требуется, чтобы задуть одну свечу, у нее не хватило храбрости сказать это. Кроме того, тлеющие угли в камине еще давали достаточно света, чтобы она видела великолепные очертания его тела, когда он развязал пояс своего халата и сбросил его на ковер у кровати. Афина глубоко вздохнула, пытаясь думать об обещанном наслаждении, а не о боли, о которой говорила вдовствующая, графиня.
И вот он опять рядом, прижимается к ней всем телом.
– У вас холодные ноги, – посетовала Афина.
– Скоро согреются. – Он снова принялся ее целовать. Он сбросил одеяло. Она откинула простыню. Этого было недостаточно, жар исходил не от тлеющих углей, а от их трущихся друг о друга тел.
Афина почти не могла дышать. Она погладила завитки на его голове, более грубые – на груди. Потянулась, чтобы потрогать те, что находились ниже, но Йен задержал ее руку.
– Не теперь, – прошептал он, продолжая исследовать ее тело.
Афина стала возражать, пока не поняла, куда устремилась его рука, чего именно он хочет коснуться своими сильными, умелыми пальцами. Никто никогда не…
– Ах! Ах, Боже мой!
– Тише, милая. Молчите и наслаждайтесь. Я хочу показать вам, на что способно ваше прекрасное тело.
Она пальцами впивалась в его плечи, шею, спину. Его губы проделали тот же путь, что и рука. Она чувствовала его жаркое дыхание, и язык.
– Йен!
– Все в порядке, дорогая, мы ведь женаты. – Он лизнул ее самое интимное местечко. – Поднимайтесь, Эффи. Если вы упадете, я вас поймаю, но вы не упадете. Вы воспарите в небо и потрогаете луну, обещаю вам. А потом плавно спуститесь на землю, ко мне.
Йен сдержал свое обещание.
– Ах! – сказала она, снова обретя дар речи, когда луна и звезды перестали вращаться. – Никогда не думала, что любовные ласки могут быть так прекрасны.
– Это еще только начало.
– Начало?
Теперь он направил ее руку вниз.
Все еще окутанная дымкой пережитого восторга, она утратила всякий страх, всякую робость и потрогала его. Его короткие стоны наслаждения должны были означать, что она делает все правильно, поэтому она еще больше осмелела, изучая шелковистые места и мягкие места, заостренные места и твердые места. Все они казались волнующими и соблазнительными.