– Моя родная сестра…
Но Афина прервала его:
– Клянусь венцом Нептуна, вам следовало привезти моего брата на Камерон-стрит, где ему и следовало находиться!
– Находиться в обществе пирата, пропавшего конюха и кухарки, которая стала бы ухаживать за ним?
– Мы как-нибудь справились бы.
На это замечание не стоило даже отвечать. Вместо ответа Йен поднял бровь, но мисс Ренслоу не смотрела на него. Она опять вытирала лоб брату, жужжа что-то нескладное. Неблагодарная девчонка, лишенная всяких музыкальных способностей.
Вот неблагодарная девчонка, сказала себе Афина. Он ее хозяин, спаситель ее брата, он помогал ей всю ночь – самую темную ночь в ее жизни. Конечно, джентльмен обязан сообщить другому джентльмену о катастрофе, случившейся с членом его семьи. Лорд Марден не может знать, каково положение дел в Ренслоу-Холле, он поступил достойно и благородно. Теперь он изо всех сил старается не уснуть. Любая горничная могла бы помогать ей не хуже, чем он, но присущее ему чувство долга заставило его остаться, и оно же заставило его написать ее брату. Такой человек заслуживает уважения. А она только и делала, что упрекала его.
Афина решила извиниться перед графом, когда тот проснётся. А пока что взяла запасное одеяло и укрыла его босые ноги.
Йен проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.
– Прошу вас, милорд. Мне нужна помощь.
Он мгновенно вскочил, но не сразу сориентировался в тускло освещенной комнате.
– Что я должен делать?
– Нужно погрузить его в холодную ванну. Лакеи сейчас принесут ее, но я не могу сделать это сама.
– Ну разумеется. Мы с Хопкинсом все сделаем. Сделаем осторожно, не сомневайтесь.
– Нет, мне только нужно, чтобы вы его подняли. Я много лет помогала его купать, когда у него в детстве бывала лихорадка.
– Он уже не ребенок, и уверяю вас, ему не понравится, что его купает сестра.
Афина хотела возразить, но поняла, что его сиятельство прав.
– Я велю принести ванну в вашу комнату, горячую ванну, чтобы вы хоть немного расслабились.
Это предложение представилось ей весьма заманчивым, и она поспешила в свою комнату, приняла ванну и переоделась. Когда девушка вернулась в комнату больного, Трой уже лежал в постели одетый в свежую ночную рубашку, и, потрогав его лоб, Афина почувствовала, что лоб уже не такой горячий. Граф снова сидел в кресле рядом с кроватью и тихо разговаривал с Троем, который, видимо, слушал его.
– Почему вы не поспали? – спросил лорд Марден. – Ведь я здесь.
– Мне хорошо, Эффи, – произнес Трой.
Афина представила себе, как будет спать на кровати в комнате Троя в присутствии графа, и ей стало не по себе. В то же время она опасалась, что, если ляжет спать у себя в комнате, никто ее не разбудит. Его сиятельство и без того слишком благороден, слишком великодушен. Можно было бы расположиться в другом кресле, но там спала Рома.