Мне это важно, потому что грусть моя такова, что вставила бы это перо в попу, да и улетела на небеса, но боюсь в фазана превратиться или еще во что – а ведь я лебедушка…
Была в литинституте, много думала, а в пять утра неожиданно осознала, что самое яркое впечатление дня было вот какое: после семинара спустилась в дамскую комнату, заглянула в одну из кабинок и увидела в фаянсовой чаше унитаза огромную, как торт, кучу дерьма. Аккуратно закрыла дверь, потрясенная простой мыслью – надо же, это все сделала девушка! Литератор! И до самого дома пыталась в уме реконструировать по куче ее образ – внешность, характер, стиль письма. Выходила во всех отношениях впечатляющая и одаренная особа.
С особой нежностью вспоминаю англичанку, которая вела группу для дебилов, политкорректно называемых «начинающими». Она, пышная и подвижная, нас очень жалела и объясняла как-то особенно мягко.
– Над некоторыми заданиями в учебнике нарисован котик. Вот такой, – быстро рисует знак бесконечности на четырех запятых, сзади – палочка. Продолжает писать нерусские буковки, нервно косясь на котика. Неожиданно всплескивает руками:
– Ну нет, так нельзя, – и пытается как-то украсить котика, пририсовав ему ушки, что ли. Потом бросает это безнадежное дело – «а, ладно» – и дальше что-то свое пишет.
На остановке обогнала парочку парней и уловила следующее:
– Ну что мне с тобой делать, а? За руку тебя возьму – вырываешься. Обнять попытаюсь – вырываешься. Ласковые слова говорю…
Тут я не стерпела и медленно обернулась, собираясь сказать: «Да просто сделай ему минет!», но вовремя увидела, что второй все-таки девушка, только очень крупная и угрюмая. Счастлива, что удержалась – могла бы и в глаз получить, причем от нее.
У метро услышала глухие веские хлопки, собралась было залечь в укрытие, но вовремя рассмотрела, что стреляет жирная женщина с жестоким лицом, продавщица воздушных шаров. В правой руке у нее целая связка, и левой она иногда, раз в сорок секунд примерно, душит по одному небольшому шарику. Не демон-стративно – «каждую минуту я буду убивать котенка!», а как-то мимодумно. Постоит-постоит, и пальцами эдак судорожно – хщщщ.
Ездила за город, навидалась женщин. В электричке напротив дремала блондинка. Голова запрокинута, рот приоткрыт, на шейке две складочки. Круглые ленивые груди покойно лежат в желто-зеленом топе, не пытаясь выглядеть более высокими, чем есть на самом деле. Загорелый живот уютно нависает над голубыми джинсами, ноги раздвинуты. Не стала нагибаться и смотреть на обувь, но подумала плохое – наверняка на каблуках. На обеих руках пять золотых колечек, золотые часики, золотой браслет, золотая цепочка на шее и серьги в ушах золотые – true блондинка.