– Вы не подскажете, что можно было бы подарить девочке примерно одних лет с вашей дочкой?
Женщина задумалась, а ребенок нашелся сразу.
– Барби! – выпалило дитя.
– А вдруг у нее уже есть? – поделился сомнениями Виталий.
– Значит, у ее Барби будет подружка! – авторитетно отвечала девочка. И этот неопровержимый аргумент убедил Малахова окончательно. С помощью симпатичной женщины и ее толковой дочки он выбрал куклу, чем-то похожую на Лану, с платиновыми длинными волосами, в сережках, блестящем вечернем платье и золотых туфельках. Звали куклу почему-то не Барби, а Джессика. Упакована она была в красивую ярко-розовую коробку с большим прозрачным пластиковым окошком. Чем не подарок?
Встречать его вышли в прихожую только Светлана в очаровательном домашнем брючном костюме и принаряженная Нина Михайловна. Девочки не было.
– А где твоя дочка? – удивился Малахов. Ему казалось, что дети в силу их природного любопытства всегда выбегают посмотреть на гостей.
– Долька! Поди сюда, дядя Виталий хочет познакомиться с тобой! – крикнула бабушка. И в ответ на ее зов откуда-то из недр огромной квартиры появилось смуглое и худенькое, похожее на чернокудрого эльфа, существо. Малахов был поражен. Почему-то, глядя на Лану, он представлял себе ее дочь пухленькой, голубоглазой, белокожей и розовощекой, как фарфоровая статуэтка, всю в бантах, золотистых кудряшках и обязательно с милой детской картавостью, при которой малыши произносят «л» вместо «р». Но девочка ничуть не походила на тот образ, который он себе нарисовал. Тоненькая как былинка, вся какая-то нездешняя – но при этом с очень серьезным, совершенно не детским, начисто лишенным беззаботности и наивности, взглядом темно-карих глаз, похожих на крупные виноградины.
– Здравствуйте! – строго сказала она, четко выговаривая все звуки.
– Здравствуй… Долька! – улыбнулся он. – Какое оригинальное имя.
– Ну, не Лолитой же ее звать, – поморщилась бабушка.
– Лолитой? – изумился Малахов. Стоящее перед ним неземное создание не имело ничего общего с нимфеткой, вызывающей похотливые мысли у взрослых мужиков. – Почему Лолитой?
– Потому что у набоковской Лолиты тоже полное имя Долорес, – нехотя пояснила Лана.
Позже Виталий узнал, что именем своим Долька была обязана прабабке. Старшая Долорес была, в свою очередь, названа в честь пламенной революционерки Ибаррури. В тридцать шестом году, когда на их родине началась война, эту самую бабушку привезли, вместе с другими детьми испанских коммунистов, в Советский Союз. И хотя юной девушке перед самой Великой Отечественной удалось вернуться в Испанию, любовь к далекой снежной России сохранилась у нее на всю жизнь. Через сорок лет она, уже будучи главой большой семьи, настояла на том, чтобы ее старший внук, сын любимой дочери, был бы отправлен учиться не куда-нибудь, а непременно в Москву, в Университет имени Патриса Лумумбы.