– Послушай, что случилось? Что тебе от меня надо? Я же и так показала тебе дочь, ты обещала мне ее не тревожить… Оставь девочку в покое. Пусть она прокладывает себе дорогу самостоятельно, чтобы ей некого было потом упрекать…
– Тебе повезло, твоя мать оставила тебе этот дом с огородом и садом, а после отца тебе досталась квартира в городе, которую ты сдаешь за двести долларов, ты этим и живешь, а что есть у моей девочки?
– У нее есть молодость, здоровье и выбор. – Маша поджала губы. Глаза ее, маленькие, серые, не отрываясь смотрели на розовую шаль. На веранде было солнечно, на подоконниках стояли горшки с цветущей огненно-красной геранью и рододендронами, а прямо рядом с Машиными ногами, обутыми в уютные желтые тапочки, на оранжевом свежевыкрашенном полу разлегся огромный рыжий кот с черным противоблошиным ошейником. Он жмурился на солнце и принюхивался к рыбному запаху… – Хочешь все-таки, чтобы я познакомила вас, или сама?..
– Ты не поняла… – И я принялась разъяснять моей трудной подруге, каким образом я хочу познакомиться с моей дочерью.
– Ева, я понимаю, ты баба красивая, за собой следишь, да и природа тебя не обидела, морщин вон почти нет, кремами разными дорогими пользуешься – денег-то куры не клюют, но не думаю, что Валька поверит, будто тебе двадцать пять.
Я приблизила к ней свое лицо, зная, что при всем желании она все равно не отыщет на нем приметы тридцатитрехлетней женщины, с матовой кожей, безукоризненное, с нежным румянцем на щеках, и поняла, что Машка, моя ровесница, выглядевшая много старше своего возраста, завидует мне, и ей очень трудно это скрывать. Она злится на меня за то, что я, такая непутевая, безалаберная, легкомысленная особа, которая при моем-то образе жизни должна выглядеть как драная кошка, на самом деле смотрюсь лет на десять моложе, да и здоровье у меня – позавидовать можно…
– Как тебе удается так хорошо выглядеть? – наконец смягчилась она и даже провела ладонью по моему лицу. – Не понимаю…
– Ты вот, Маша, одна живешь, без мужчины, вот и весь ответ, – сказала я очень тихо, стараясь не делать акцент на этом, но, с другой стороны, говоря ей чистую правду. – Гормоны – хорошая вещь…
– Дура ты, Ева, одни мужики на уме…
– Я Паоло видела.
– Ба! И где же? – Вот теперь я видела перед собой прежнюю Машку, свою подружку, родного мне человека, а не судью. Лицо ее аж порозовело от этой неожиданной новости. Она всегда воспринимала мой рассказ об итальянце по имени Паоло как очередную байку, она не верила в его существование и думала, что я зачала Валентину в поезде с каким-то цыганом.