Первая вопрошала:
Как Близзард? Жду ответа.
Вторая:
Как радикулит Близзарда? Жду ответа.
Третья:
Икота Близзарда. Как она? Попробуй «Тонизирующий бальзам доктора Мерфи». Все рекомендуют. Три раза день после еды. Принимать неделю. Сообщи результат.
Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять: если, возвратившись домой, она узнает, что Бредбери обменял Близзарда на детскую клюшку для гольфа, развода не избежать. Любой суд присяжных в Америке единогласно примет решение в ее пользу. Первая жена получила развод по гораздо более пустяковому поводу. Да и вторая, и третья, и четвертая. А ведь эту жену Бредбери любил. Было в его жизни время, когда, потеряв жену, он относился к этому философски, зная, что мгновенно найдет другую. Однако с возрастом появляются постоянные привычки, и Бредбери уже не мыслил себя без нынешней спутницы жизни.
Итак, что делать? Что же, черт возьми, делать-то?
Положение было безвыходным. Ничто, кроме Близзарда, не удовлетворит алчность завистливого Ботта. Но и о том, чтобы расстаться с клюшкой, подержав ее в руках, и речи быть не могло.
Всю ночь он беспокойно ворочался в кровати (эпохи Людовика XV), и вот, уже под утро, у него созрел грандиозный план.
На следующий день Бредбери отправился в гольф-клуб, где ему сообщили, что Ботт играет со своим знакомым, тоже миллионером. Ждать пришлось недолго, Ботт скоро появился.
— Эй, — сказал Глэдстон Ботт, как всегда не поздоровавшись, — когда, наконец, я увижу своего дворецкого?
— В самое ближайшее время, — ответил Бредбери.
— Я ждал его вчера.
— Скоро получишь.
— Чем его кормить? — поинтересовался Ботт.
— Да тем же, что ешь сам. Когда жарко, добавляй серу в портвейн. Расскажи лучше, как сыграл?
— Проиграл. Чертовски не везло.
Глаза Бредбери Фишера засверкали. Пробил его час.
— Не везло? — сказал он. — Как это «не везло»? Везение тут ни при чем. Ты вечно жалуешься на удачу. Может, ты просто плохо играешь?
— Что?!
— Ты никогда не сможешь играть в гольф, если не освоишь азы. Вспомни, как ты бьешь по мячу.
— Ну и как же я бью по мячу?
— А так, неправильно. При правильном замахе клюшка отводится назад, а вес тела плавно переносится на правую пятку и подушечки пальцев левой ноги. Однако как ни работай над техникой — все равно ничего не выйдет, если не перестанешь вертеть головой во время удара, потому что нужно смотреть на мяч.
— Эй!
— Очевидно, что при замахе нельзя делать резких движений, так как это приводит к потере равновесия. Ты должен понять, что совершенно необходимо…
— Эй! — прервал его Глэдстон Ботт.
Он был потрясен до глубины души. Ботт мог часами выслушивать подобные рассуждения от профессионалов или знакомых игроков с нулевым гандикапом. Гандикап Бредбери Фишера равнялся двадцати четырем, и Ботт свято верил, что может разделать Фишера под орех в любое время дня и ночи.