Он так отчаянно хотел ее, что мог бы овладеть ею тут же, на холодном, жестком полу, но сдержал себя, чтобы не испугать ее.
Ловким движением он спустил платье с ее плеча и нагнул голову к округлой груди. Его ласковые губы медленно омывали ее струями наслаждения, язык облизывал сосок, а пальцы гладили другую грудь. Она стонала, прижимаясь к нему. Казалось, тело ее состояло из одних нервов, которые болезненно требовали удовлетворения.
Он расстегнул платье, и шуршащий шелк соскользнул на пол, оставшись лежать у их ног. Кортни овладело отчаянное желание прикоснуться к нему обнаженным телом. С невероятной быстротой она сняла с него рубашку и дотронулась губами до покрытой волосами груди. Ее пальцы запутались в пуговицах на его кушаке, тогда он помог ей, и его одежда также оказалась на полу.
Рори окинул ее горящим взглядом. В полоске лунного света она выглядела волшебным золотым существом.
– Клянусь Богом – вы самая прекрасная из всех женщин!
С томной медлительностью она обвила руками его шею и подняла рот к его рту.
Их поцелуи потеряли нежность. Отчаянное желание захватывало их все сильнее и сильнее – одних поцелуев стало уже недостаточно. Подхватив Кортни на руки, Рори понес ее через сводчатый проход в спальню и опустил на постель. Прохлада вышитых простыней благословенным бальзамом коснулась ее разгоряченной плоти. Когда Рори лег рядом, она протянула руку, чтобы ощутить его тело, которое так давно восхищало ее и тянуло к себе. Кортни осторожно провела кончиками пальцев по мускулистым плечам, поражаясь их крепости. Он повернулся к ней, она дотронулась до его спины и почувствовала, как он вздрогнул. Осмелев, она положила обе ладони ему на грудь и стала водить пальцами по ребрам. Вдруг ее рука застыла – она почувствовала под ладонью шрам.
– Это от побоев на «Ястребе»? – тихо выдохнула она.
У него дрожь прокатилась по позвоночнику.
– Было столько всяких побоев: в тюрьме, на корабле. Это не важно, они уже зажили.
– Но шрамы остались. – И она прижалась губами к его телу.
Затаив дыхание, Рори так крепко обнял ее, что она оказалась как в тисках. Ее волосы веером раскинулись по простыне. Он склонился над ней, опершись на один локоть, и внимательно смотрел на ее лицо. Он видел, что рот ее жаждет поцелуев, а веки отяжелели от страсти. Губами и кончиками пальцев он изучал ее тело, восторгаясь гладкой, как атлас, кожей. Когда его пальцы обнаружили отметину шрама на ее спине и плече, он замер.
– Что это? – приглушенным голосом спросил Рори.
– Так, ничего.
– Ничего? – Он провел пальцем по вздувшейся коже. – Неужели этот зверюга Торнхилл порол даже собственную дочь?