— Так что же, граф, как вам наша мужицкая деревня, вы ведь привыкли к парижской и венской роскоши? — по-немецки обратился великий князь к Себастьяну.
Будущий обладатель российского трона и в самом деле говорил только по-немецки. Или делал вид, что не понимает языка своего народа. Принцесса Анхальт-Цербстская бросила на зятя укоризненный взгляд.
— Ваше высочество, одного лишь присутствия вашего и вашей супруги, великой княгини, достаточно, чтобы наделить этот город несравненными достоинствами.
Громкий хохот великого князя, одобрительные смешки присутствующих, заговорщицкое переглядывание великой княгини и Григория Орлова. Судя по всему, великий князь Россию недолюбливал. Что было странно для будущего царя. Похоже, Себастьян ловко избежал ловушки, призванной завлечь его в лагерь немца. Слуги, которые, без всякого сомнения, шпионили в пользу императрицы, не преминули бы донести о происшествии.
— Кстати, граф прекрасно говорит по-русски, — добавила принцесса Анхальт-Цербстская.
— Как так получилось? — поинтересовался великий князь.
— Ваше высочество, дело в том, что я весьма восприимчив к музыке и мелодия русского языка меня пленила.
Вот так! На этот раз великий князь был не столь удовлетворен ответом. Если этот Сен-Жермен любит русский язык, он явно не принадлежит к числу его сторонников. Впрочем, это великая княгиня пригласила графа на ужин. И посадила справа от него. Великий князь бросил на графа скептический взгляд.
— Вы только что прибыли, граф. Поживите здесь хотя бы несколько дней, и вы о многом станете судить иначе.
Две партии, нет, — две клики; нет, не так, — две непримиримо враждебные шайки вели борьбу у подножия трона: люди великого князя, будущего царя, с одной стороны, и сподвижники его супруги Екатерины и приближенные к ней гвардейцы, братья Орловы, с другой.
Но Себастьян никогда не думал, что враждебность может коснуться и гостей тоже. Ведь это ночное происшествие, вне всякого сомнения, являлось следствием войны, которая велась двумя враждующими сторонами. По мере того как приближался день восшествия великого князя на престол, ненависть обострялась.
Не в силах справиться с волнением и беспокойством, Себастьян обмакнул полотенце в лоханку с водой и протер шпагу, затем вложил ее в ножны и задул свечу.
Ну и ночь!