Император д'Альмансир сделал большой глоток, выплеснул остатки вина в бассейн и швырнул кубок следом. Тамаль неодобрительно посмотрел в бассейн и душераздирающе вздохнул. Баррахат быстро натянул сердас и замер, ожидая приказа. Но Джавийон без слов положил руку ему на плечо и громогласно позвал:
— Мутаннар!
— Я здесь, божественный! — церемонимейстер, кланяясь, выскользнул из тени террасы и остановился на безопасном расстоянии — как раз шагах в тридцати от императора.
— Найди глашатая, и пусть он возвестит всем придворным, что император почтил богов возлиянием. Пусть все немедля выпьют во славу богов, да пошлют они нам удачу в наших начинаниях!
— Адиз, повелитель! — Мутаннар начал торопливо пятиться к выходу из двора. — Что еще угодно божественному повелителю?
— Протокол-секретаря в мой кабинет, Аретиклей пусть ждет… где он там бишь расположился?
— В халкидоновом покое, повелитель, — негромко подсказал Баррахат.
— Вот там пусть и ждет, я к нему сам приду. Всем остальным оставаться здесь, кроме Тамаля. Тамаль, разбойник, ты пойдешь со мной. И ты, Шер. Ах да, Мутаннар! Еще найди Сальтгерра — как возгласит адиз, пусть сразу идет к Аретиклею и ждет меня.
— Слушаюсь, божественный! — Мутаннар убежал внутрь дворца.
— А Тамаля зачем? — недоумевающе спросил Баррахат вполголоса.
— Увидишь. Пойдем, Шер. Тамаль, пес, что ты копаешься?
— Повелитель, можно, я кувшин с собой возьму? — истово спросил Тамаль и на всякий случай скорбно сдвинул брови.
— Бери. Идем, быстрее! Во мне нетерпение взыграло!
Джави легко перепрыгнул ступеньки, легко и беззаботно пробежался по террасе и первым ворвался в кабинет. За ним, немного поотстав, появились Баррахат с Тамалем. Тамаль отдувался и сопел, что почему-то вызывало мысли о виноделии и дегустации.
— Дыши в другую сторону, мерзавец, — посоветовал Джави. — Или вообще не дыши.
— Зачем же не дышать? — самолюбиво спросил строптивый Тамаль. — Я могу и в другую сторону, если повелитель прикажет.
Распахнулась дверь и на пороге появился первый протокол-секретарь Тенджир Таваф, сын предводителя клана Муттаби.
— Позволит ли войти божественный повелитель? — певуче поинтересовался он. — Или повелитель изволит слушать песни?
— Входи, Тадж, — приветливо сказал Джавийон. — Будем писать длинные, но очень интересные письма.
— Но, повелитель, протокол не позволяет присутствовать при дипломатической переписке этому бездельнику, — вежливо напомнил Тенджир.
— Тадж, — сурово сказал Джави, — ты кому это говоришь? Если я сказал — можно, кто посмеет сказать «нельзя»?
Тенджир поклонился.