– Жестокая диктатура! – с улыбкой, скорее смахивающей на болезненную гримасу, промолвил Липман.
– Иной не может быть, – подтвердил Дикис. – За то, что касается внутреннего распорядка, то управление наше народами будет отличаться величайшей терпимостью, т.е. "гуманностью", – он расхохотался, – той "свободой", Липман, к которой так жадно стремятся и которой так старательно добиваются гои. Лозунг: "все дозволено" будет осуществлен на деле полностью. Величайшие уголовные преступления среди гоев так же, как сейчас в Совдепии, не будут наказуемы. Суд будет только показательный. И так же, как теперь в Совдепии, мы развяжем все христианские, нравственные узы. Всякая мораль подвергнется отмене. Мы будем культивировать разврат во всем его многообразии, особенно покровительствуя кровосмесительным связям. Отец может иметь своей подругой дочь, брат сестру, мать вправе выбирать в возлюбленные собственного сына и т.д. до бесконечности. Это ли не свобода? И почему же нет?! Еще апостол Павел где-то обмолвился, что "все люди от одной крови". Мы допустим и всевозможные половые извращения и манипуляции и с малолетними, и с животными… Единственно, что будет караться страшными муками и смертью не только виновник, но и вся семья его, и родственники его, и даже в иных случаях и целая община, если какое-либо уголовное преступление совершится против личности или имущества еврея. Тут пощада и даже снисхождение не будут иметь места. Это совершенно исключено! Личность и имущество еврея, как существа богоподобного и царственного, священны, а, следовательно, неприкосновенны.
– Само собой разумеется, что в первые годы и даже десятилетия нашего владычества нам не обойтись без гоевских специалистов всяких интеллигентных профессий, в особенности без техников сложного военного дела. И волей-неволей мы вынуждены будем терпеть гоевских спецов как в хозяйственной, так в гражданской и военной службах. Но мы обставим их такими условиями существования, такой угрозой террора и таким шпионажем, что им даже и в головы не придет саботировать или бунтовать против нас. Но такое ненормальное положение вещёй продлится лишь до той поры, когда из сынов Израиля вырастит и обучится достаточное количество интеллигентных работников. Освободившихся спецов-гоев, как в данное время практикуется нами в Совдепии, мы беспощадно будем выводить "в расход". Нашим самым страстным устремлением будет добиться такого положения, чтобы в наших армиях, во флотах и в авиации от высших командных должностей и до последнего унтер-офицера и ефрейтора были бы сплошь евреи, а впоследствии чтобы вся армия состояла только из одних сынов Израиля. Служба эта будет почетная, легкая и безопасная. Ведь воевать-то будет не с кем. Гоям под страхом жесточайших пыток и смерти будет воспрещено иметь какое-либо оружие. Возможно, что столовые ножи и вилки будут причтены к разряду оружия, угрожающего общественной безопасности. Наука, искусства и образование широкими волнами разольется по всей земле. Но, конечно, двери школ распахнутся исключительно только перед еврейскими детьми. Гоевским отпрыскам сперва под разными благовидными предлогами поставим всевозможные рогатки и барьеры, как это теперь у нас в Совдепии, а потом, когда власть наша окончательно окрепнет, без малейшего промедления вышвырнем их всех за пороги школ. Также будет поступлено и с людьми науки, искусств и профессорским персоналом из гоев. Они будут немедленно освобождены от своих обязанностей, как только представится возможность заменить их "нашими". Ну, что, товарищ Липман, как вам нравится предстоящее переустройство жизни на новых началах? Тон мэтра был не лишен игривости.