Усадьба (Пирс) - страница 2

– А что же я? – спросила Джинни. – Я разве не заслуживаю кого-то особенного?

– Если я смогу найти его, моя девочка, то у тебя будет самый благородный, самый красивый муж во всей Англии. И хорошо бы ему быть и самым богатым, потому что у тебя нет таланта Кэт растянуть малое на долгий срок.

Джинни, светловолосая и голубоглазая, с тем очарованием, которое так присуще портретам Ромнея, посмотрела на отца с озорной улыбкой.

– А у тебя самого есть этот дар, папа?

– У меня есть особый дар, как ты знаешь, ограбить Питера, чтобы заплатить Полю, и поскольку я практикую это уже больше тридцати лет…

– А какую жену ты подыщешь для Хью?

– Ну-ка, дай-ка мне подумать!

Но тут Хью, оторвавшись от книги, решил высказать свое мнение.

– Я не думаю, что я гожусь для женитьбы. Она связывает человека. Мне кажется, если ты не имеешь ничего против этого, папа, мне лучше остаться холостяком.

– А кто же позаботится о продолжении рода?

– А о нем нужно заботиться? У нас и так все довольно неплохо. Что до меня, то я согласен войти в историю как последний представитель нашей фамилии.

Затем он умышленно повернул лицо к свету. На горле у него был шрам – результат ожога, полученного в раннем детстве, когда из-за невнимательности няни от свечи загорелась его детская кроватка.

– Да и кто захочет выйти замуж за такого урода? Я уж не говорю о своей злосчастной астме.

– Мой дорогой мальчик! – воскликнул Тэррэнт. – Неужели ты считаешь, что не будешь любим из-за этого физического недостатка? Ты просто недооцениваешь женщин. Они даже не будут замечать твоего шрама…

– Тебе не стоит беспокоиться об этом, ты же знаешь. Меня самого это совершенно не волнует. Обычно я даже не вспоминаю о нем.

– Да, конечно, и мы тоже. И все твои друзья. И точно так же будет с той молодой женщиной, на которой ты решишь жениться. Так что давай закончим этот глупый разговор, что ты будешь обойден счастьем.

Хью с серьезным видом склонил голову.

– Я вынужден подчиниться, отец. Но я все-таки надеюсь, поскольку мне нет пятнадцати, что мне еще немного будет позволено насладиться свободой.

Он вернулся к своей книге, и лицо его было абсолютно бесстрастным и спокойным. И это не было позой: жизнь, как обнаружил Хью Тэррэнт, предлагала столько интересного, такое количество удовольствий и развлечений, что в ней не было места тщеславию. Для него не имело никакого значения, как он выглядел. Его ум был занят массой других вещей. А если он и обсуждал свой шрам, то лишь философски-иронично.

– Хорошо, что это случилось со мной, а не с Джинни. Она бы не перенесла этого так легко, как я.