— Учителя это видели?
— Нет, они были добры ко мне, разговаривали со мной, но там не знают чувства товарищества.
Сердце Джоанн сжималось от сострадания. Теперь она презирала его недальновидных родителей.
Девушка подошла к Эндрю, села ему на колени и запустила тонкие пальцы в его волосы. Дыхание Эндрю сразу же сбилось, с губ сорвался тихий стон.
— Почему ты это делаешь?
— Мне приятно тебя ласкать, — призналась Джоанн.
— А когда я кладу руку вот так, это будет лаской?
— О, в этом деле все хорошо, пока мы наедине, но если присутствует еще кто-либо, это уже будет непристойно.
— Значит, я буду непристоен?
— Точно. В остальное время ты должен находиться в трех футах от меня.[4] Он облизал губы.
— А я и не знал, что веду себя непристойно. Как нехорошо!
Его тон был насквозь фальшивым.
— Ха! — только и произнесла Джоанн. Эндрю никогда в своей жизни не дразнил женщин. Такая игра была внове для него. Он был очарован этим, самой ею и ее ответом. Ее сдержанностью, упреками и раскованностью. Ее приятным смехом, таким мягким и вкрадчивым.
— Мне нравится, как ты смеешься, — признался Эндрю. — Ты так нежна и терпелива, что…
Она выпрямилась:
— Терпелива? Я терпелива? Вздор! Я или согласна, или совсем не согласна, и…
— У дома пилота ты убедила меня послушаться Тома, не унижая меня. Ты отыскала слова, чтобы вежливо побранить меня и оставить за мной свободу выбора. Я никогда не забуду этого.
— Просто я поняла твое состояние. Эндрю вдруг спросил:
— У тебя были трудности с семьей?
— Нет. Но я была свидетельницей столкновений между близкими мне людьми, чего я никогда не смогу понять.
— Я так рад, что нашел тебя! — искренне воскликнул Эндрю.
— Ты не такой, как остальные мужчины. Помнишь, как мы встретились в первый раз? Как гуляли? Ты вел себя недружелюбно.
— Ты меня пугаешь! Она изумилась:
— Чем же я напугала тебя?
— Я не знаю, как с тобой обращаться. Она подняла брови и пожала плечами:
— Ладно, забудем, ведь в дальнейшем ты обращался со мной очень бережно, не так ли?
— Ты заметила?
Она засмеялась, ероша его волосы. Они целовались, тихо смеялись, затем переместились на ее кровать и снова были близки.
Несколько дней спустя, поздно вечером, когда Минна снова завивала кудри, Джон сказал:
— Я не видел ни Джоанн, ни Эндрю несколько дней. Они что, уехали?
Минна вынула шпильку изо рта и воткнула ее в волосы.
— Нет. Они узнают друг друга ближе.
— Отлично. И это теперь так называется?
— Замолчи.
— Ты одобряешь поведение людей, которые живут вместе до женитьбы? поинтересовался Джон.
— А мы-то что делали?
Джон прижал руку к своей голой груди и продолжал в игривой манере: