Высоко над улицей, круто спускавшейся к отелю «Мирабо», горы прорезали узкие полоски Корнишей.
Кай повернул и, пройдя по бульвару Де Монте-Карло, стал спускаться по лестнице. Он медлил, тянул время, в душе у него воцарилась безмятежная гармония грядущего, он хотел бы остановиться сам и остановить мгновенье среди этой ласковой тишины, которая заключала в себе мечту, счастье и знание. Счастье — это всегда то, что впереди, и он хотел его растянуть, удержать, насколько мог.
Он стоял на широкой набережной возле гавани. Перед ним, карабкаясь вверх по скалам, громоздилось Монако, беспокойное место, которое, словно вьющееся растение, оплетало гору. Акведук стрельбища по голубям, множеством витков поднимавшийся над морем» походил на римский водопровод. В ювелирных лавках на бульваре Ла Кондамин уже затеплились огоньки. То был час между днем и сумерками, еще покорный свету, но уже настолько овеянный мистикой вечера, что итальянки с Ломбардской низменности в это время начинают говорить: «Felicissima notte» note 6.
Пора было идти. Яхта ждала. Прозрачная вода билась о ее носовую часть. Яхта слегка подрагивала и тихо гудела — она уже стояла под парами.
Одним прыжком Фруте перескочила узкие сходни и очутилась на палубе. Кай последовал за ней. Несколькими минутами позже яхта отчалила и взяла курс в открытое море.
Кай был один на палубе. Никто ему не мешал. Он сидел, погруженный в созерцание, у перил и следил глазами за пенистой кильватерной струей. Закатное солнце просвечивало воду красными лучами. Кобальтовая синева и зеленые отражения прорезали ее светлыми переборками и разбивались вдребезги в волнах. Задул ветер.
Фруте подняла голову. Появилась Лилиан Дюнкерк. Кай пошел ей навстречу. Они долго стояли рядом и смотрели на отдалявшийся берег. Оба понимали, что вместе с ним остаются позади светские условности и причинно-следственные связи.
Они так презирали все традиционное, что спокойно им пользовались; это было удобно для обороны и отстранения от всего второстепенного. Но они его просто отбрасывали, если встречали партнера своего уровня.
Оба они были достаточно сильны, чтобы выдержать приключение, в котором перемахивали сразу через несколько ступеней, которое явилось, как подарок, и уйдет, глухое к призывам вернуться и неудержимое.
Поэтому они не тратили время на то, чтобы с ним освоиться и закрепить, а просто отдались ему, — они знали, что оно будет длиться не дольше вздоха, как приветствие, рукопожатие…
В их жилах текла слишком родственная кровь для того, чтобы они могли долго быть вместе.