Если бы Эмили возмутилась, дала ему пощечину, оттолкнула бы его от себя, Даррен нашел бы силы справиться с колдовством. Но она, похоже, была отравлена тем же ядом, что и он, и искала спасения в близости с его большим и крепким телом…
Ни разу в жизнь Даррен не испытывал ничего подобного. Словно некая сила, существование которой он упорно отрицал, вдруг вырвалась из плена и взяла над ним верх. Он больше не был властен над собой, он мог только подчиняться. Поцелуев, нежных и осторожных вначале, страстных и неистовых сейчас, уже не хватало, чтобы утолить жажду. Даррен вдруг подхватил Эмили на руки. Он смутно помнил, что где-то недалеко есть специально приготовленная хижина, где бог Динок должен провести ночь… Скорее туда, подальше от яркого света костров и раскачивающихся фигур туземцев, скорее воздвигнуть между собой и миром осязаемую преграду, чтобы ничто не могло отвлечь его от Эмили, ее ласковых рук, щедрых губ…
Даррен шел, едва ли замечая, что перед ним идет жрица и показывает ему дорогу. Он целовал Эмили, не останавливаясь. Казалось, что стоит ему хоть на миг оторваться от нее, и она исчезнет в дыму тапиоры, ускользнет от него, и ничем уже тогда не погасить пожар, бушующий в его крови… Но волноваться не было причины – вскоре перед Дарреном возник темный силуэт хижины. Камра отступила в сторону, давая ему пройти, и он шагнул в душистый полумрак, сжимая Эмили в объятиях…
А празднество жемчужной тапиоры продолжалось. От музыки и танцев разгоралась кровь, а от пьянящего дыма становилось легко на сердце. Питер Кэмп уже давно исчез в темноте, ухватив за талию стройную темноногую танцовщицу, а Джош, твердо намеревавшийся хранить верность прелестной миссис Маверик, вдруг обнаружил, что его намерение практически невыполнимо, когда две смуглые руки обняли его из-за спины, и обнаженная девичья грудь обожгла его сквозь рубашку…
Одна Шейла сидела на прежнем месте, обхватив колени, и завороженно смотрела на пляшущие языки пламени…
Эмили открыла глаза и пару минут полежала не шевелясь, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам. Утренний свет еле пробивался сквозь сплетенные из ветвей стены хижины, и приятный сумрак позволял еще немного понежиться в полусне. Во всем теле Эмили ощущала сладкую усталость, отличную от той, которую она уже привыкла чувствовать после многочасовых переходов с Дарреном. Что же произошло вчера? Ах да, деревня бураку и купание в прохладном лесном озере с чистейшей водой… Кажется, это было так давно… А потом…
Балансируя на грани между сном и бодрствованием, Эмили припоминала мелкие эпизоды. Они проявлялись в ее памяти, словно неподвижные фотографии на выставке. Смуглое лицо с узкими продолговатыми глазами, склоняющееся над ней… Ожерелье из душистых цветов, запах которых хочется вдыхать вновь и вновь… Большой деревянный столб с шершавой поверхностью, пелена дыма вокруг, растерянное лицо Даррена, его губы, стремительно приближающиеся к ней, два тела, сплетенные в страстном объятии, и белые цветы, проливным дождем осыпающиеся с ее тела…