– Подругу жду.
– Подругу? – Он быстро посмотрел ей в глаза, казалось в самую суть, и она поняла, что он чувствует сейчас совсем другое, совсем не то, что говорит. И не было в них нахальства и самодовольства, а было странное напряженное ожидание, даже страх. Он взял ее за руку своими ледяными пальцами и больше уже не поднимал глаз. Его взгляд ползал под ногами, терялся где-то в трещинках паркетного пола.
– А я ведь тоже скучал…
– Тоже?
– Ну ладно, мне надо идти. Да, э-э-э, если возникнут профессиональные вопросы, как у президента к президенту, ты ведь у нас теперь в рекламном бизнесе, – он усмехнулся, – звони.
– Всего хорошего. – Какие же крепкие подоконники в его офисе! Как они хорошо подпирают непослушное тело!
Вот и все. И ради этого она не спала ночь, три часа провела в салоне красоты и выпила полпузырька успокоительного.
Натали подошла через минуту. Мэг захотелось ее растерзать:
– Знаешь что, – она выпрыгнула на подругу из зарослей живых цветов, – ты могла бы появиться на пять минут позже или раньше, а? Как будто специально дождалась, когда мы с ним встретимся и разойдемся.
– Да ты что! – Натали не очень натурально изобразила удивление. – Ты разговаривала с Алексом? Вот это да!
– Послушай, зачем ты меня сюда позвала? Мы не могли встретиться на улице? – У Мэг зародилась тревога, она пока сама еще толком не могла сказать, что ее беспокоит, но чувствовала, что сейчас произойдет что-то очень важное. Что-то очень…
– Мадемуазель, я вот подумал и решил все-таки побеспокоить вас кое-какими вопросами. – Алекс стоял перед ней и обезоруживающе улыбался.
– А разве мы еще не все обсудили?
– Нет, конечно. Пойдемте ко мне в кабинет. – Он развернул ее за плечо своим фирменным жестом. – Пойдемте, вы не пожалеете.
Лицо Натали совершенно утратило признаки конспирации, она улыбалась широкой улыбкой.
– Вы все подстроили, да? – Мэг старалась совладать с артикуляцией, но слова выговаривались плохо и почему-то с сильным американским акцентом.
– Конечно! – И не успел он закрыть дверь за собой, как резко прижал ее к себе и начал бесцеремонно целовать.
– Мэгги! Я хочу тебе наконец все объяснить. Хватит уже нам играть роли…
Мысли путались. Голова кружилась. Время потеряло границы. Они сплелись дрожащими телами и почему-то плавно покачивались, словно в медленном вальсе.
Снова эта музыка. Откуда она берется в голове?
– Алекс.
– Что, родная моя?
– Что мы делаем? Мы танцуем?
– Да.
– Алекс… Ты опять играешь со мной?
– Я тебя люблю, моя хорошая, как ты до сих пор не поняла?…
Ей показалось, что мир куда-то уплывает, переворачивается в глазах, остаются только Алекс и она. И эта французская гармошка.