— Это ж… — дед уставился в потолок, что-то прикидывая. — Если в один день-то… От Красного до Кутузовского почитай часов семь ходу, хотя они ж на машинах… Но взять один форт и тут же в другой рвануть — соплями мазано, не клеится. Стало быть, два отряда разных. Сорок стволов тут и…
— И еще тридцать там, плюс подкрепление мордастое, учету не поддающееся. Транспорт серьезный в достатке наблюдается, значит, и база капитальная с мастерскими имеет место быть где-то в здешних лесах, — рассуждал Стас, проговаривая все это скорее для себя, нежели для собеседника. — И кто сказал, что отрядов всего два? Просто известно о двух только. Нет, не банда это, отец, совсем не банда.
— А что ж тогда?
— Что? — переспросил Стас и пожал плечами. — Не знаю. Может, и власть новая. Ладно, все, спать надо уже.
— Ну, надо, так надо, — вздохнул дед. — Пойдем, я тебе там в сенях постелил.
Стас прошел за хозяином в комнатку с дверью напротив входной и бросил рюкзак в угол.
— Вот, — обвел дед рукой нехитрое убранство. — Располагайся. Одеяло теплое, ватное, не замерзнешь. Сортир на дворе, как выйдешь — налево. Ну, все вроде. Спокойной ночи тебе и спасибо, помог старику вечерок скоротать.
Дед кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.
Стас стянул ботинки, скинул разгрузку, часы и ПБ положил на прикроватную тумбочку, камуфляж повесил на стул и залез под одеяло.
— Господи! — прошептал он, взглянув прямо.
В ногах у кровати стоял деревянный крест, прислоненный к стене.
— Хорошо хоть портрет не прибил еще.
Несмотря на заверения деда, под утро Стас сильно замерз, от чего и проснулся. Он взглянул на часы — без пятнадцати восемь, сел, опустив ноги на холодный пол, и поежился. Тут же закружилась голова, и бок снова заныл. Мерзкий привкус капусты, казавшейся вчера такой аппетитной, вызывал небольшую тошноту. Или здесь виноват был самогон? Стас обулся, прицепил кобуру, сунул в нее ПБ, накинул куртку и отправился в сортир.
— Проснулся уже? — весело поинтересовался дед, едва дверь в сени успела открыться.
Стас хотел съязвить что-нибудь в ответ, но передумал, да и мысли как-то не шли.
— Угу. А умывальник где тут? И тазик бы какой, побриться.
— Умывальник в чулане, а таз я тебе сейчас притащу.
— Спасибо, — буркнул Стас и пошел справлять нужды.
Вернувшись со двора, он зашел в свое временное пристанище, достал из рюкзака бритву, кусок мыла, полотенце, банку с зубным порошком и, покачиваясь, направился в чулан. Закуток позади дышавшей жаром печки был весь забит кухонной утварью. На полках в несколько рядов стояли тарелки, чашки, миски, стаканы, чугунки… Дюжина расписных металлических кружек висела на гвоздиках. В углу приютился старый ухват, покрытый черной бугристой окалиной. Маленькое окошко с белой шторкой сплошь было уставлено крохотными фигурками из разноцветного стекла: журавли, олень, поросенок, заяц, какие-то непонятные существа с двумя горбами на спине, автомобильчик, самолет… Первые солнечные лучи падали на подоконник, преломлялись в стеклянных фигурках и разбегались цветными пятнами по небольшому квадратному столику. На стене, справа от окна, висел рукомойник, а на нем стоял осколок зеркала.