Ты моргаешь, проводишь двумя пальцами по виску и щеке жестом, который напомнил бы твоему отцу о твоей матери. Твои глаза — соблазнительные, надо признать, — обежав взглядом комнату, возвращаются к экрану. Ты вдруг решаешь, что детектив слева от сотрудницы департамента полиции приносит домой фотографии с мест преступлений. Этот вид, эта проседь.
Ты фыркаешь и вздыхаешь, чувствуя себя в тепле и безопасности, — одинокой.
«Глупости», — решаешь ты.
И переключаешь телевизор на развлекательную программу.
И вот тут-то ты слышишь легкий стук в окно. И замираешь.
Это не условный стук, в нем нет ритма и последовательности, — просто ветер, от которого дребезжит стекло. Просто я.
Ты выключаешь звук, стараешься увидеть в окне собственное отражение — отражение миловидной девушки и в конце концов видишь свое лицо. Ты стоишь, как бронзовое изваяние под лампой, затаив дыхание от нерешительности. Твоя спина выгибается.
Ты подходишь к круглому аквариуму.
17 августа, 6.05
Любовь умирает мучительно.
Вот уже два года, как они развелись, а ему все еще снилась она... Нора. Как легкое облачко, светящаяся отраженным светом устремленных на нее восхищенных глаз. Это был ее день — ее, и только ее, — и Томасу было приятно целиком посвятить этот день ей. Гулко бухала музыка. Пол дрожал, все улыбались и совершали множество телодвижений. Дедушка из Северной Каролины тряс руками, как проповедник на воскресном собрании. Двоюродные братья из Калифорнии заставляли женщин млеть от восторга, подражая танцорам с MTV . Тетушка из общества «Следи за своим весом» ошарашивала позами, достойными журнала «Космополитен». Зрители смеялись и одобрительно кричали, поглядывая на светящиеся экранчики зажатых в ладонях мобильных телефонов. Томас наблюдал за ними от стойки бара.
Он лучезарно улыбнулся закадычному приятелю Нейлу, но присоединиться к нему отказался. Томас подумал, что тот похож на актера — этот блуждающий взгляд темных глаз, совсем как у Монтгомери Клифта, [1] празднующего конец света.
— Добро пожаловать! — крикнул Нейл, стараясь заглушить возгласы ликования. — Добро пожаловать в Мир Диснея, [2] старина!
Томас кивнул почти рефлекторно, как бывает, когда друзья говорят что-либо неподобающее, но сделал при этом большие глаза. Нейл никогда не мог пройти мимо, не вмешавшись. Томас полагал, что именно это делает его таким незаурядным.
— Отстань, — сказал он.
Нейл раскинул руки, словно взывая ко всем живущим на свете.
— Итак. Вы видите и понимаете все не хуже меня. Сначала ухаживания. Затем узы крепнут. Размножение... — Он ухмыльнулся одновременно торжественно и заговорщицки. Никто, казалось Томасу, не смог бы изобразить такую двусмысленную улыбку. — И это все только часть программы нашего Паиньки.