Отлично! Теперь, когда все расставлено по своим местам, она может входить, а с ним при этом будет все в полном порядке. Он…
Она вошла в комнату, и он почувствовал себя так, словно его ударили по затылку сковородой. Сердце его перевернулось в груди при виде ее огромных глаз, которые, судя по всему, долго плакали, и этих губ, по которым было заметно, что их целовали.
Она явно приложила немало усилий, чтобы обуздать непослушные волосы, уложив их в аккуратную прическу, из которой уже выбилось несколько прядей. Ему безумно захотелось запустить пальцы в шелковистую массу волос и выпустить на волю все остальные. Одетая в простенькое коричневое платье, она совсем бы не должна была воспламенить его желания. Однако одного взгляда на нее было достаточно, чтобы все его твердые намерения вылетели через окно.
И тут уже было не до бесстрастия. Не до безразличия. И вместо незаинтересованности его охватило страстное влечение. Это было нечто большее, чем просто желание Он знал, как чувствуешь себя, когда охватывает примитивная похоть. Это была простая физиологическая страсть, которую можно без труда удовлетворить. Но в том, как эта женщина действовала на него, не было ничего простого. Да, это было желание, естественное мужское желание обладать женщиной.
Потому что он не хотел просто заняться с ней любовью, а потом приняться за свои повседневные дела. Нет, ему хотелось поговорить с ней. Посмеяться вместе с ней. Вместе позавтракать. Узнать о ней все. И хотя все это совершенно сбивало его с толку, нельзя было отрицать, что так оно и было.
«Никаких интимных отношений между нами больше не должно быть».
Она так сказала – и была права. И он согласился – и тоже был прав. Боже милосердный, она не была какой-то опытной женщиной, с которой можно было бы подумать об интрижке. Она была девственницей. Гостьей в его доме. А ему было необходимо жениться на богатой наследнице. Не будет он еще более усложнять и без того уже запутанную ситуацию. Если он найдет деньги, то попросит ее выйти за него замуж. Но поскольку он не мог рассчитывать на успех, ему пока нужно в своих действиях исходить из необходимости жениться на богатой наследнице. Поэтому он с обычной светской любезностью встретил ее у дверей.
– Входите, пожалуйста. Не хотите ли чаю?
Она покачала головой:
– Нет, благодарю вас.
Очки ее немедленно соскользнули на кончик носа, и он увидел, как она водворяет их на место, с трудом подавляя желание подойти к ней и поправить их собственными руками.
Кивком он отпустил Тилдона, и дворецкий ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Мэтью показалось, что щелчок дверной защелки и удары его сердца громко прозвучали в тишине комнаты.