– Мама рассказала мне, при каких именно обстоятельствах дедушка погиб на лестнице, – торопливо продолжала я. – Она все видела собственными глазами. Между Арвиллой и ее отцом действительно произошла ссора, и она в самом деле побежала за ним вслед вверх по чердачной лестнице, но она не имела никакого отношения к его падению. Он пытался помешать ей что-то сделать, потерял равновесие и упал. Мама впоследствии пыталась рассказать правду. Тогда все обвиняли тетю Арвиллу. Но никто не желал ее слушать. Всем хотелось винить тетю Арвиллу в смерти ее отца, потому что это было самое легкое.
Бабушка начала было говорить, но я поспешила продолжить свою речь, прежде чем она заставит меня замолчать.
– После этого тетя Арвилла попросту рухнула физически и морально и уже не в состоянии была что-либо понимать. Вот тогда-то маму охватило отчаяние, и она бежала из дому. Дело было вовсе не только в том, что она хотела выйти замуж за моего отца, а вы, бабушка Джулия, не хотели об этом и слышать, ибо он был всего лишь туристом, приехавшим в здешние края на лето, а не уроженцем Новой Англии! Нет, помимо этого для нее было непереносимо смириться с тем, как поступили с ее сестрой. Вам известно, что много лет спустя она приехала сюда, но ее попытки рассказать правду увенчались не большим успехом, чем в самом начале, – и все из-за вас. Мне на этот счет все известно. Она рассказала мне перед самой смертью. Это просто ужасно, что тете Арвилле пришлось прожить всю свою жизнь под позорным пятном страшного обвинения, – и при этом она сама в него верила!
По лицу бабушки было видно, что она не услышала от меня ничего такого, что было бы для нее новостью. И она не собиралась согласиться с тем, что я говорила сейчас, точно так же, как не соглашалась с этим в прошлом. Она предпочитала верить в то, что ее старшая дочь виновна в гибели Диа – и никакого иного объяснения она никогда не примет. Маловероятно было также, что и сама тетя Фрици мне поверит, даже если я изыщу возможность рассказать ей, как в действительности было дело. Определенная версия сложилась давным-давно, и ничто уже не могло ее изменить. Мама возложила на меня безнадежную миссию. Я повернулась спиной к бабушке и к Уэйну Мартину и направилась к двери. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это высвободиться из этого душившего меня театрального наряда и снова облачиться в мое собственное платье. Иных целей у меня не было.
Однако слова, произнесенные бабушкой Джулией, заставили меня остановиться перед самой дверью.
– Что вам рассказала ваша матушка об этой ссоре? Что она вам рассказала о белом платье?