– Это я понимаю, – сказал Крячко. – А конкретно?
– А конкретно, – холодно ответил Платон, – придется рисковать жизнью. Всерьез. Возможен смертельный исход. Очень вероятен… Между прочим, у тебя еще есть время выйти из машины. Рэмбо, выпусти человека!..
– Не надо, – севшим голосом произнес Крячко. – Я остаюсь. Я согласен. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Говорите, что нужно делать!
– Будем считать, что ты хорошо подумал, – словно про себя проговорил Платон. – Но о деле будем разговаривать не здесь.
– А где же? – недоверчиво поинтересовался Крячко.
Платон поднял брови и сказал с едва заметным сожалением:
– Последний раз повторяю – у тебя есть возможность уйти. Тебя ни к чему не принуждают. Если ты думаешь иначе, то нам трудно будет найти общий язык.
– Я просто… Да нет, я согласен! – изображая растерянность, поспешил ответить Крячко. – У меня больше нет никаких вопросов!
– Ну и отлично! – с воодушевлением заключил Платон и тут же предупредил: – Тебе придется согласиться на некоторые неудобства. У нас так принято. Не я устанавливал правила. Дело в том, что ты не должен знать, куда тебя повезут. Мы завяжем тебе глаза, извини…
– Раз надо… – буркнул Крячко.
– Надо-надо, – подтвердил Платон. – Неприятно, но необходимо. Это как прививка… Действуй, Колюня!
Вот тогда-то Колюня завязал Крячко глаза, и они куда-то поехали. Крячко напряг все свои способности к ориентировке, пытаясь определить маршрут по косвенным признакам – по уличным шумам, по количеству поворотов, но вскоре сбился. Эти ребята были мастера запутывать следы.
Ехали долго. Судя по тому, как постепенно затихал уличный шум, кое-что в маршруте все-таки для Крячко прояснилось – они направлялись за пределы Москвы. Однако куда именно, он не мог сообразить даже приблизительно. Повязка на глаза была наложена основательно – Колюня не оставил ему ни одной щелки. Приходилось терпеть и доигрывать в жмурки до конца. Крячко не расстраивался – его оптимистическая натура не допускала возможности катастрофы, – но мысль о Гурове, который, похоже, сегодня никоим образом не сумеет его дождаться, терзала душу Стаса.
Они оба допустили существенную ошибку – такой поворот событий они обязаны были предвидеть. Но, раз уж так получилось, по мнению Крячко, нужно было все равно доводить дело до конца. Он очень надеялся, что Гуров разделяет его мнение и не станет раньше времени впадать в панику.
Однако Крячко мысленно тут же дал клятву – сообщить Гурову о себе при первой же возможности. Будет ли у него такая возможность, Крячко не знал, но он привык верить в лучшее, хотя отлично понимал, что всегда случается самое плохое из того, что может случиться.