– А пожалуй, что да, – помолчав и подумав, сказал Орлов. – Благославляю. Но ты все же поаккуратнее там.
…Покинув управление, друзья отправились на встречу с Константином Ивановым, главным на сегодняшний день специалистом по Сукалеву и его честной компании. Станислав было обеспокоился, что до вечера, когда он собирался впервые влиться в славный коллектив запойной люмпен-интеллигенции, они с Гуровым не поспеют к Марии в театр, где ему согласно диспозиции вроде грим наложить должны. Или вообще консультация главного режиссера по системе Станиславского запланирована? Вот уж когда Гуров, что называется, «оттащился» по полной программе:
– Ты что, относительно грима всерьез принял? – Лев радостно расхохотался, сбрасывая психологическое напряжение. Они с Крячко любили ставить друг другу такие шуточные ловушки, и если кто из них на подначку попадался, то смеху было… – Ну нет, голуба, тогда над нами вся театральная Москва ухохочется. Сойдешь в натуральном виде: рожа бледная, рука в гипсе, грязной водички на брюки я тебе лично плескану, плюс легкая небритость. Изобразишь этакую отрешенную расслабленность взгляда, унылое выражение морды лица… Проканает!
– Ага, – ехидно откликнулся Станислав, понимая, что попался, – ты мне еще под глаз собственноручно «фонарь» поставь. Чтоб «отрешенная расслабленность» достовернее была! Хохмач, понимаешь! Ладно, один – ноль в твою пользу. Давай серьезно.
Ну, а серьезно… Вживаться в образ, так вживаться – нужно было предельно ясно представить себе этот самый образ полуалкоголика – полуинтеллигента. В сколько-нибудь крупном криминале такая публика обычно не замешана, по крайней мере, в сферу интересов гуровской конторы не входит. Не подпускают их к настоящему криминалу, причем не столько потому, что ненадежны, болтливы, много пьют – это, увы, свойства считай что всех групп и слоев российского общества – а больше потому, что как ты ни корми, ни дрессируй домашнего мурлыку, дикой лесной рыси из него не получится.
Зато пэпээсники, районщики, участковые – те таких знают очень даже неплохо. Стиль жизни располагает: то пьянка, то дебош, то жалобы соседей, то сопротивление милиции, выражающееся в покрытии последней такими «учеными» словами, что только выпускникам филфака впору. Бывало и похлеще. Один такой деятель, пэпээсниками в нетрезвом виде изобиженный, не пожалев времени, сил и отличного листа ватмана два на полтора метра, создал многоцветный, детально прорисованный плакат под нежным названием – крупными буквами – «Ментовское мурло», а затем темной ноченькой с помощью «Суперцемента» вмертвую заклеил своим творением стенд «Их разыскивает милиция». Аккурат у главного входа в любимое отделение. На плакате в сугубо соцреалистической манере, хоть сейчас на тематическую выставку «Люди долга и отваги», был изображен бравый сержант милиции. Только вот вместо носа у него, в той же манере… Ну, ясно, что там было «вместо»!