С педагогикой было покончено, да к тому ж пришли новые времена построения капитализма, а выпивки требовалось все больше… Кем только не приходилось трудиться: дворником, лифтером, экскурсоводом «По местам революционной славы», продавцом арбузов и, позже, воздушных шариков, инструктором-спасателем на химкинском пляже, при полном неумении плавать. Хвала небесам – оттуда выгнали уже через две недели. Венцом карьеры стала должность администратора аттракциона «Туннель ужасов» в Филевском парке. Бывший ученик пристроил, директор всего городка развлечений.
Но все, за что бы он ни брался, любое дело Сукалев умудрялся в кратчайшие сроки провалить. Хорошо еще никто в Химках после его инструктажей не утоп, хоть сам разок водички изрядно нахлебался, еле откачали. Пьянка виновата? А то как же! Но не только. Ему еще фатально, с занудным постоянством не везло. Уж до чего хорошо в «туннеле» работалось! И надо же было взять привычку вылезать с похмельной рожей из-за какого-нибудь монстра с веселым криком: «Я-я тута главный уж-ж-жас! Дай, народ, на опохмел!» Обычно сходило. Даже давали пару раз! А потом нарвался на дочку главы районной администрации с малолетним сынулей. Внуком главы. Ну и… Одно приятно – мальчик небось до сей поры от икоты лечится. Или когда арбузами с машины торговал. Неплохой навар имел! Швырнул арбуз, да какой спелый ведь, вниз покупателю – мужику спортивного типа, а тот, раззява, не поймал! Арбуз вдребезги, а костюмчик у мужика… Н-да! Абстракционисты отдыхать могли! И так – во всем.
…Вот приблизительно таким образом утешал себя Илюша, стараясь не терять по крайней мере чувство юмора и способность посмеяться над собственной персоной. Теряющий это – теряет все. Однако в редкие часы просветления и протрезвления, трясущимися руками хватаясь то за мучительно скрученный спазмом живот, то за дергающееся, как овечий хвостик, сердчишко, он понимал: жизнь, похоже, кончена. Давно Сукалев превратился сам для себя в тяжелую обузу, наподобие пудовой гири, которую зачем-то надо перетаскивать взад-вперед, из угла в угол. Совсем вкрай пришлось с полтора года тому назад. Погано бывало и раньше, да еще как! Но тогда оставалась надежда не на справедливость даже, а на милосердие мира. Верилось подсознательно: ну потерпим, все наладится. На этот раз жизнь завернула так, что надежд почти не осталось. Застрелиться не из чего, да и опять же напрягаться надо… А так – за что держаться? Семьи не завел, хоть это – и слава богу, насмотрелся он на семейное счастье во всех его видах. Даром не надо! Маманя, крыса церковная, – вообще разговор особый. Любимое дело, то, чем впрямь хотел и умел заниматься, просрал самым бездарным образом. Да и какое оно любимое?! Предложили бы ему сейчас к преподаванию вернуться, к каждодневному контакту с классом, с детьми… Отказался бы. Насмотрелся он на молодую поросль последних лет. Либо полные отморозки и кретины обоего пола и с первого класса начиная, место которым в тюрьме, а лучше – в психушке. Либо… Ясноглазые девочки и мальчики из шибко благополучных да успешных семей, мажорчики, для которых вся реальная жизнь – несказуемая загадка. По причине полного отсутствия мозгов, жизненного опыта и хотя бы зачатков совести… Неизвестно еще, кто лучше!