Однако – ехать-то надо было. Вот и поехали. А кругом кусты, сосны, темень! Вороны каркают!
Едва спустились вниз, на тебе – прямо поперек дороги лежало дерево. И не поймешь – то ли само упало, то ли помог кто. Рядом, прямо на повороте, росла сосна с большими сучковатыми ветками – старая, корявая, мощная. С одной из веток, ближе к вершине, свисала вниз… то ли вожжа, то ли веревка. То ли вообще чьи-то кишки…
Кивнув на лежащее дерево, Харлам обернулся к тележным:
– Убирайте тихохонько. А ты, Олег Иваныч, ежели что – скачи без огляду, мы прикроем. Никак невозможно, чтоб с тобой случилось что, никак… Ага, глянь-ка!
Олег Иваныч уже и сам увидел. Впереди, из-за черемуховых зарослей, показалась вдруг хрупкая фигурка подростка в черной монашеской рясе, подпоясанной простой веревкой, и в черном же клобуке, низко надвинутом на глаза. Длинные, давно не мытые волосы парня свалялись, лицо было покрыто пылью, глаза настороженно осмотрели обозников.
– Чьих будете, люди добрые? – поклонясь, мальчишка подошел ближе.
Ничего вроде особенного не спросил, даже кланялся вежливо. Но… как-то не так… С вызовом каким-то, нахраписто, вроде как издевательски даже! А глаза-то, глаза – так и зыркали!
– Чьих будем – не твое дело, – тронув поводья, Олег Иваныч подъехал ближе. – А вот ты-то кто?
Мальчишка вдруг вздрогнул и внимательно всмотрелся в него. Что-то промелькнуло в темных глазах парня – узнавание, удивление – что-то… Так и стоял он молча. Пялился, удивленно хлопал ресницами.
– А ну, лови его, ребята! – спрыгивая с коня, неожиданно крикнул Харлам.
Епифан с Онисимом, бросив дерево, рысью ломанулись к мальчишке.
Усмехнувшись, тот быстро отпрыгнул в сторону, к корявой сосне и, когда казалось, что вот-вот дотянутся до него цепкие руки преследователей, схватился за свисавшую вниз веревку, дернул… И вмиг оказался на вершине!
Постоял на ветке, рукой махнул, крикнул:
– Езжайте, мужики, с миром! – Постоял немного, улыбнувшись, добавил: – И ты езжай, господине! Помни русалии да молись Яриле за Степанку.
– Какому, к бесу, Яриле? Да за какого Степанку?
А мог бы и не спрашивать Олег Иваныч. Не было уж на сосне никого. Только где-то неподалеку заржали-затопали кони. И стихло все, словно привиделось. Ни коней, ни ржания, ни мальчишки в рясе.
– Чудны дела твои, Господи! – покачал головой Харлам. – Я-то уж думал – биться придется. Угодил ты, господине, разбойникам!
– Что за разбойники такие? – переспросил Олег Иваныч, очень его интересовал вопрос – чем это он им угодил.
– Язычники то, – пояснил с телеги Онисим. – Из-под Твери откель-то пришедцы, с весны еще, с маю. Вот эдак высматривают да имают конного-пешего, а уж опосля в жертву Яриле богомерзкому приносят в капище своем поганом. А капище-то – тут, за болотиной где-то. Так люди сказывают!