Пираты попрыгали на палубу испанского судна, согнали всех живых на бак и разбежались по кораблю – искали драгоценности и осматривали груз.
Лука слышал, как капитану доложили, что груз состоит из красного дерева, индиго, какао в зернах, полудрагоценных камней вроде нефрита и еще многого другого, что можно было бы выгодно продать в нейтральном порту.
Всех еще живых испанцев поубивали, побросали в море, корабль очистили, оставив на нем лишь то, что было не очень ценным.
– Днище прорубить! – Капитан не стремился сильно привлекать к себе внимание, устроив пожарище на захваченном корабле. – Одежду распределить среди матросов, оружие и припасы к нему сложить! Уходим!
Под звуки топоров, доносившиеся из глубины трюма, матросы покидали корабль.
Две захваченные шлюпки теперь болтались за кормой, одна поджидала плотников. Все были довольны и радостны. К тому же никто не был убит. Лишь шестеро раненых, и то ни одного серьезно. Бой оказался удачным.
Но Лука с Назаром ходили мрачные, Яким подскочил к ним с вопросом:
– Что это вы такие недовольные? Ведь праздник!
– Разве бой может быть праздником? – в свою очередь спросил Лука. – Сколько убитых, и не все в бою! Муторно, Яким!
– Я уже привык! Капитан всегда так делает. Прячет концы в воду. Война.
– Если это война, то пленных надо щадить, Яким, – не унимался Лука. – А в этой войне столько жестоких убийств! К чему это?
– Брось, Лукашка! Не растравляй душу свою! Это ни к чему. Гляди, все радуются хорошему призу!
– А что тебе достанется от этого? – спросил Лука.
– Что-нибудь да достанется! Нам не привыкать к малому.
– Вот и плохо, Якимко, – отозвался Лука серьезно и вздохнул.
– Да ну вас! – и Яким убежал.
Друзья переглянулись, пожали плечами. Говорить было не о чем. Они поняли друг друга и без слов.
И все же вечером, когда капитан выкатил бочонок с вином и раздал по паре золотых на брата, казаки вздыхали, вспоминали старые сечи и признавали, что здесь жестокости было поболее.
– Даже с татарами мы так не поступали, – вздохнул Макей и выпустил струю табачного дыма.
– Так и с нами поступят, коль захватят, – поддакнул Андрейко. Он был молод, и ему не улыбалось такое в его судьбе.
– А ты что думал? По головке нас никто не погладит, – бросил Лука.
– Бросьте об этом думать! – всполошился Терешко. – Еще ничего нет, а вы уже каркаете! Замолкните!
Его послушались, но горечь и страх, закравшись в души, холодили нутро и волновали сердца казаков.
– Кардинал! Тебя к капитану! Кличет быстрее! – матрос махнул рукой в сторону капитанской каюты.
Назар стал на пороге, вопросительно глядя на собравшихся.