– Садись, Кардинал, – указал трубкой капитан на табурет. – Прочтешь и переведешь, что тут написано.
Назар молча уселся, взял листы толстой бумаги и углубился в чтение.
– Что там такое, Кардинал? – спросил капитан, заметив, что чтение закончено.
– Ничего особенного, господин капитан. Вот разве что лоция берега Гондурасского залива. Это может вас заинтересовать, – Назар протянул листы.
– Это хорошо, Кардинал. Возьми чистый лист, перерисуй и напиши все по-французски. Только не упусти мелочей. Это очень важно.
Назар кивнул и тут же принялся внимательно и осторожно чертить береговую линию залива и наносить названия и пояснения.
– Молодец ты, Кардинал! – воскликнул капитан, разглядел чертеж и спросил: – Что скажешь о настроении своих друзей, Кардинал?
– Люди недовольны, капитан. Мало платите. Сейчас, правда, успокоились. Надеются.
– Правильно делают. Иди и скажи, что завтра получат добавку. И вина бочку в придачу.
– Скажу, господин капитан. Будут довольны.
Весть о добавке действительно понравилась казакам. А вино развязало языки еще до распития. Рядно заметил с грустью:
– Эх! Если б нашей горилки сюда! А это вино… Слабовато, сладковато, не в нашем вкусе! Я ведь не Лука, хе-хе!
– Лука, хоть он и не пьет, однако не хуже вашего бьется, – встал на защиту друга Назар.
– А чего ему? Сидит себе на верхотуре да постреливает спокойненько! Так биться можно! – и Терешко дернул себя за ус.
– Ладно тебе, Терешко, – остановил того Макей. – Лука не прячется и дело свое в бою делает отменно. Чего грех на душу брать. Не трожь казака.
Лука сидел поодаль, слушал болтовню товарищей, в суть не вникал, пропуская насмешки мимо ушей.
Показался низкий берег. «Хитрый Лис» уже две недели боролся с противными ветрами, и теперь капитан надеялся найти тихую бухту и отстояться в ней, дав отдых команде.
Очень медленно судно продвигалось вдоль береговой линии, держа курс на запад. Мелкие деревушки индейцев пропускали без внимания. И лишь заметив небольшое селение с церковью на возвышении, капитан отдал распоряжение подойти ближе.
Де Казен долго рассматривал селение в трубу, приказал бросать якоря в четверти мили от берега, в непосредственной близости от селения.
– Спустить две большие шлюпки! По одиннадцать матросов в каждой. Пушки зарядить и быть готовыми обстрелять деревню в случае необходимости! Ферон, ты возглавишь первую шлюпку, а я вторую.
Матросы навалились на весла и через четверть часа высадились у шаткого причала с подгнившими сваями.
Немногочисленные люди, здесь собравшиеся, не скрывали страха. Большинство из них были индейцы или метисы. Попадались изредка негры и мулаты. Белые мелькали редко.