Забился в темные коридоры, уселся в тупике, пыхтя и утирая пот.
– Аршкопф, факел…
Черт принес огня.
К счастью беглеца, здесь не оказалось какого-нибудь таракана-переростка. Пыль, паутина, живительная прохлада. Прапорщик достал из мешка баклажку с водой, от души благодаря добрых гномов.
Попил.
– Тихо… Не к добру…
Ни топота, ни рыков.
И, словно услышав настороженные мысли Палваныча, драконы дали о себе знать.
– Презренный человечишка! – раздался густой бас. – Сдавайся! Ты окружен.
Низкий голос пробирал до костей, звучал в груди. Ужасное ощущение.
– Хрен вам в обертке. Русские не сдаются, – проговорил сопящий прапорщик. – Пулемет бы… Блин, все как в фильмах про партизан… Еще «Калинку-малинку» передайте с целью разжалобить.
Нехитрая ирония взбодрила беглеца.
– Пойми, убогий! – продолжалась вражеская пропаганда. – Чем дольше ты там сидишь, тем злее мы становимся. Сейчас у тебя есть возможность защищаться в суде. Когда я закончу считать до тридцати, мы просто прожарим твое убежище. Думай быстрее. Раз… Два…
– Умереть смертью храбрых из-за капризного дракончика? Ерунда, – рассуждал Палваныч. – Значит, выхода два: сдаться или приказать черту перенести меня отсюда к егерям каким-нибудь.
– Семь… Восемь…
Прапорщик был суеверным. Доверять себя черту боялся до дрожи в коленях. Глупый, иррациональный, но непобедимый страх. В глубине души мужик верил: решаться на крайние меры рано.
– Я ж все-таки крещеный, – твердо произнес Палваныч. – Суд так суд.
– Восемнадцать… Девятнадцать… Двадцать…
– Эй! – закричал прапорщик. – Я сдаюсь!
– Двадцать два… О! Даже так?! – удивился считавший. – Тогда выходи.
Дубовых вышел к драконам, подняв руки и щурясь на яркий свет.
Они принялись переговариваться:
– А чего это он руки задрал?
– По-моему, это признак агрессии.
– Да, так медведи атакуют…
– И кони…
– И хомячки…
– Давайте жахнем?
– Не надо жахать! – пробасил самый крупный ящер. – Человечишка показывает пустые руки, мол, я не вооружен.
– Ну, и где ваш суд? – спросил Палваныч.
– Пади ниц, человечишка! – велел один из молодых драконов. – Пред тобой вседраконно избранный король Шуппентайль[35].
– Ты, что ль?
– Нет, я, – ответил басовитый. – Можешь не падать. Я вижу, ты из тех, кто пришел в наш мир извне.
– Есть такое дело.
– Почему обиделся сын нашего племени?
– Сожрать меня хотел.
– И?
– А я, соответственно, не хотел.
Король драконов рассмеялся:
– Нагло для провинившегося! Что ты конкретно сделал?
– Ну, оттолкнул, – нехотя сказал прапорщик.
– А он?
– На зад бухнулся и заревел.
– Так и было? – спросил Шуппентайль у подданных.
Крайний дракон кивнул.