– Раньше надо было предупреждать! – просипел прапорщик.
– А-а-а! – Дракончик крикнул тише, прислушиваясь к бормотанию странного «силавека».
Над кронами дубов прошуршали еще две исполинские туши.
– Эй, малец! – проговорил Палваныч. – Не хнычь! Хочешь, я тебе песенку спою?
– Только не это! – заорал дракончик. – А-а-а! А а а! Сюда-а-а!
– Только не это! – сказал черт.
– А че? – Дубовых развел руками.
– Бегите, товарищ прапорщик! – Аршкопф схватил командира за рукав и потянул в кусты.
Палваныч засеменил в чащу.
– Зачем? – коротко спросил он бесенка.
– Страшный секрет! Драконы не переносят человеческого пения, – объяснил черт на бегу. – Особенность у них такая. Зато пение девственниц их просто зачаровывает, потому драконы их и похищают. Правда, за год репертуар и тембр даже самой голосистой девушки изрядно надоедают. Ее съедают и летят за новой. Теперь, правда, не едят. Цивилизация, блин.
– А я тут при чем?
– Вы же сами пригрозили пением! Теперь – кранты!
– Да… Никогда не думал, что пожалею, мол, зря я не девственница, – пропыхтел Дубовых.
Он продирался сквозь колючие заросли. Запинался о корни, оступался, когда ноги попадали в ямки, но не сбавлял темпа. Иметь дело с кучей разозленных летающих огнедышащих шестиэтажек не хотелось.
Драконы заметили беглеца. Они кружились, но не снижались – деревья росли слишком близко друг к другу, чтобы между ними прошел взрослый ящер.
Мелкий провокатор уже не орал.
По следам прапорщика ломились драконы-подростки.
Впереди маячил просвет – роща и кусты заканчивались, начиналась широкая поляна. На нее приземлились два ящера. Палваныч свернул направо. Сверху посыпались булыжники: барражирующие над лесом драконы принесли их в лапах и теперь бомбили. Весьма прицельно.
Прижавшись к толстому стволу, прапорщик затравленно огляделся. В соседнем стволе, прямо у земли, зияло дупло. Беглец метнулся внутрь, врезался во что-то мягкое. Затем его оттолкнули, и Палваныч вывалился наружу.
Из темноты вышла белка. Рыжий зверек был на голову выше прапорщика. В мощных лапках покоился желудь величиной с регбийный мяч. На коричневом боку «орешка» прапорщик заметил следы зубов – глубокие широкие борозды.
– Пшел! – зашипела она, распушив роскошный хвост.
Обалдевший Палваныч перевернулся и на четвереньках понесся прочь.
В другое время он захотел бы добыть ценного пушного зверя, но сейчас было не до шкурки.
– Белка… там… живет… ектыш… ручная… – безотчетно шептал мужик. – Да затейница… какая… Жуть…
Сзади топали молодые драконы.
Похоже, у ящеров существовал аналог плана «Перехват». Курсировавшие в небе сообщали бегущим, куда сворачивает преследуемый. Впереди выставлялись заслоны. Несколько раз животный инстинкт помог Палванычу миновать засады, и он спрятался в обломках древнего то ли дворца, то ли замка.