Коля присоединился к хохоту Рамштайнта. И подумал, стараясь не обращать внимания на ощущение пустоты под желудком: «Если вернусь в наш мир, то после армии поступлю в театральный. С таким-то опытом лицедейства!»
– Теперь мне пора. – Хозяин резко оборвал смех, будто кто-то невидимый выключил у него эту функцию. – Мой помощник расскажет вам о Барабане и даст репродукцию карты. И следите за спиной. До свидания.
– Всего хорошего.
Рамштайнт и Лавочкин замерли друг перед другом и стояли несколько мгновений, пока до Коли не дошло, что освободить помещение должен он, а не хозяин.
Смутившись, солдат покинул кабинет. Долговязый слуга проследовал за ним.
Король преступности открыл другую дверь. За ней стояли Мор и Брань.
– Итак, вы все слышали, дорогие гости, – энергично проговорил Рамштайнт. – Я не буду делать за вас вашу работу. И не дам выполнять ее у меня в доме, да и в Пикельбурге тоже. Я бы предпочел заиметь Барабан. С другой стороны, к вам я испытываю самое глубокое уважение. Поэтому сохраню нейтралитет. Как только малый уйдет, вы продолжите охоту.
– Да будет так, – промолвили убийцы.
А Лавочкин в этот миг уже получал инструкции. Безымянный помощник Рамштайнта говорил быстро, четко и по существу. Чем больше открывалось солдату, тем сильнее он осознавал, какую неподъемную задачу приготовил ему хитрый король воров. История Барабана Власти будет изложена чуть позже.
После полуторачасовой беседы с бесстрастным слугой Коля получил свои вещи, вышел в вечернюю прохладу парка и побрел прочь от особняка. Парень намеревался устроиться на ночлег в гостинице.
На улице было почти безлюдно. Повозки и кареты не громыхали по булыжным мостовым, редкие бродяги слонялись вдоль домов. Пустынно и жутко.
Солдат пошел вверх, в сторону помпезного дворца короля Герхарда.
Из первой же темной подворотни Лавочкина окрикнули.
– Ты Николас? С тобой хочет поговорить одна особа, – прохрипел незнакомый голос.
– Кто?
– Не велено говорить.
– Где?
– Заходи сюда, тут близко.
Легко сделать глупость, пережив стрессовую ситуацию, в которой ты показал себя молодцом. Стоило Коле шагнуть во мрак подворотни, как на его голову обрушился тяжелый тупой предмет. Голова отреагировала классически.
Рядовой Лавочкин очнулся в сыром прохладном помещении и решил, что снова попал в тюрьму. Он полулежал на чем-то твердом. Нестерпимо болела голова. Где-то близко мерно плескалась вода. Разлепив непослушные веки, солдат увидел перед собой Марлен. Свет свечи позволял разглядеть прекрасное лицо.
– Где он? – требовательно спросила виконтесса.