– Кушай, ангел мой. Для тебя ведь пекла.
Лариса, хоть уже и была сыта, послушно взяла пирожок, лишь бы бабушка не отвлекалась на уговоры и продолжала рассказывать.
– А потом, незадолго до свадьбы, между Иваном и Лидой произошла какая-то крупная ссора. Они размолвились, и Иван неожиданно для всех женился на Тоне. Я думала, что со злости, чтобы досадить Лиде, заставить страдать. Все никак не могла поверить, что Иван разлюбил Лидку и вдруг полюбил Тонечку. Ан нет, любил-то Иван Тоню… О Лиде совсем забыл, словно и не было ее вовсе. А на Тонечку надышаться не мог, только ею и жил…
Бабушка горестно вздохнула, видимо, ворошить старое было очень тяжело.
– После свадьбы Иван с Тоней уехали из деревни – подальше от сплетен и пустых разговоров. Обжились в городе. Ваня работу нашел, а от завода ему эту квартиру дали. Дом построили специально для молодых специалистов. Тоня уже Олечку ждала, так что квартира стала для них большим счастьем. Жить бы им да радоваться… Горе, горе… Тонечка в родах умерла. Ох и мучилась, бедная, никак разродиться не могла. Я тоже в город переехала – хотела, как Иван, устроиться на завод. В деревне-то что делать молодой девчонке? Да еще думала сестричке первое время после родов помочь. Она ведь сама-то еще почти ребенком была! Да не судьба… Тоня незадолго до родов сама не своя стала, будто чувствовала свой конец. Плакала часто, боялась чего-то… Иван потом проговорился, что во сне она стала бормотать, будто ей страхи какие виделись. Боялась, видимо, родов-то… Видимо, чувствовала смерть свою. Ох, она и мучилась, бедняжечка, когда рожала. От боли даже помешалась немного, бредила. Себя чуть цепочкой не задушила, на которой украшение носила. Мне это акушерка потом уж рассказала. Вернула Тонечкины вещи вместе с порванной цепочкой, рассказав, что перед самой смертью Тоня с себя ее сорвала и на пол швырнула. Как Олечку родила, так и померла… Ох, Иван и страдал. Видимо, тоже от горя помутился, долго дочку не признавал, обвиняя ее в Тонечкиной смерти. А чем малышка-то виновата? Едва появившись на свет, осиротела… С девочкой я стала нянчиться. А потом Иван, когда уж немного оправился от смерти жены, предложил мне замуж за него выйти, чтобы я могла девочку удочерить и воспитывать ее. Вышла я замуж за твоего деда. Мужем и женой друг другу мы так и не стали. Иван все не смог забыть Тонечку, сам не свой без нее был, запил. Вот так и жили мы – Ваня пил, а я девочку растила. Прожили мы вместе недолго, меньше года. Иван следом за Тоней ушел. Напился зимой и, уснув где-то на улице, замерз. Не смог жить без Тонечки. Дочку так и не полюбил – не удержала она его. Вот такая история, Ларочка…