– Я понимаю, – пробормотала Констанс, разглаживая на коленях, обтянутых кожаной юбкой, мятый листок.
Она не понимала. Раньше, давно, Фелиции был дорог каждый из ее народа. Но прежний мир погиб. И беречь стало некого.
– Мы управляем людьми много тысячелетий. И у нас есть на это право. Мы старше, мудрее, сильнее, дальновиднее. Они пытаются стремиться к гармонии, но, к сожалению, самостоятельно не могут ее достичь. Человечество движется к катастрофе, и наша цель удержать его. Иначе вместе с ним погибнем и мы.
– Да, я понимаю, – повторила ученица, но Фелиция видела, что ее продолжает что-то смущать. Отражение Констанс в стекле теребило кудрявый завиток, падающий на плечо, и напряженно смотрело на мормоликаю. – И все же получается, что у клана двойная политика? Все считают, что мы охраняем людей, а на самом деле...
– Ты рассуждаешь, как Дарэл.
Девушка резко выпрямилась в кресле, гневно мотнула рыжей гривой. Сравнение с телепатом всегда действовало на нее будто удар кнутом.
– Нет! Леди, вы же знаете, это не так! Я просто хочу разобраться.
«Не любит сканэра, – в который раз машинально отметила Фелиция. – Завидует. Считает, что я ценю его больше нее. И в то же время считает себя умнее».
– Тогда обращайся к своему разуму, а не к чувствам. Если Даханавар официально заявит о программе «Золотой миллиард», начнется чудовищная резня. Тхорнисх и Асиман превратят этот мир в ад. Мы хотим спокойно сократить население, а не устроить мировую бойню.
Констанс думала, хмурясь и покусывая нижнюю губу:
– А какими методами будет проведено уничтожение... то есть сокращение?
– Мы не хотим физического воздействия. Мы проводим политику психологического влияния. Фильмы о катастрофах, книги о грядущих бедах, статьи, беседы и размышления об этом достаточно известных и уважаемых представителей человечества – неизменное напоминание о приближении конца. Стабильно повторяя в средствах массовой и любой другой доступной людям ин формации то, что людей слишком много, мы приучаем их к мысли: пора сокращать свою численность...
Фелиция никогда не жалела времени для объяснения, но очередной урок для воспитанницы закончить не удалось.
В дверь деликатно постучали. В комнату вошел Себастьян – личный мажордом мормоликаи. Он не обладал магическим потенциалом, но на него было приятно смотреть. Великолепная фигура, красивое лицо. Высокий гладкий лоб без единой морщины, вызванной работой интеллекта. Прямой нос, округлый подбородок с ямочкой, пухлые губы. Тугие завитки волос, напоминающие свежие сосновые стружки. Голубые глаза, прозрачные и чистые, как у ребенка. За их прозрачностью угадываются широкие пространства, где не за что зацепиться мысли. Впрочем, для интеллектуальных удовольствий у Фелиции были другие объекты, этот доставлял исключительно эстетическое наслаждение. Сильный и красивый, словно критский бычок, готовый с доверчивой нежностью идти за ней на алтарь, под нож жреца. И безудержный в ярости.