– Что с тобой происходит? Почему у тебя такой рассеянный взгляд?
Зейн услышал тихий голос Руби. Он даже вздрогнул. А этой-то что от него надо?
Он приподнял с земли чемодан и сухо предложил:
– Раз уж приехали сюда вместе, прошу в дом.
Когда она поднималась по ступенькам, ее юбка слегка задралась.
Зейн не смог сдержать волнения. У него даже пересохло в горле. Нет, нет, нельзя поддаваться эмоциям. И лучше не вдыхать аромат женских колдовских духов. Чревато непредсказуемыми последствиями.
Наконец они оказались в гостиной. Его глаза понемногу стали привыкать к приглушенному освещению.
Зейн осмотрелся. К счастью, в доме практически ничего не изменилось. Маме, несмотря на все реконструкции в особняке, удалось сохранить старинный стиль интерьера. Младший Бастиан облегченно вздохнул: значит, пребывание здесь Руби не стало таким уж катастрофическим.
– Я попросила Киото подготовить для тебя твою прежнюю комнату, на случай если ты останешься, – сообщила Руби, повернувшись к нему. – Надеюсь, ты не против?
Он медлил с ответом, не веря своим ушам.
– Киото? Я не ослышался?
Потрясающе! Этот японец, профессиональный ловец жемчуга, работавший на их семью много лет в качестве и повара, и помощника по хозяйству, еще жив? Здорово, невообразимо. Вот это старик! Выносливый и крепкий.
– И что, он по-прежнему трудится?
Руби, улыбнувшись, кивнула, но уточнила:
– Нет, конечно, тяжелой работой его никто не загружает, однако по мере сил за домом он все же присматривает. Правда, сейчас я ему дала небольшую передышку. Киото отправился отдохнуть в свой флигелек. Беднягу так потрясли последние новости, так потрясли… Старику захотелось побыть одному. Ну, а ты ступай к себе в комнату. Не забыл еще, где она находится?
Зейн, сам того не ожидая, дотронулся пальцами до подбородка Руби и пристально посмотрел ей в глаза.
– Нет, конечно, не забыл.
– Тогда иди…
Младший Бастиан почему-то медлил. Он с удивлением заметил, что Руби вот-вот готова расплакаться. На ее ресницах появились слезинки. Неужели искренне переживает случившееся? Зейн с трудом верил в это. Руби Клеменджер просто великая актриса. Искусна, весьма искусна. Так изображать горе…
Однако затем Зейн устыдился своих мыслей. Он увидел в глазах девушки такую боль, что у него даже заболело сердце. Зейн испытал чувство неловкости. Он пожалел свою новую знакомую, инстинктивно бросился вытирать кончиками пальцев слезы, все-таки хлынувшие из ее глаз.
Руби тяжело вздохнула и всхлипнула.
Зейн, слегка приобняв ее, почувствовал, что она вся дрожит.
– А ты действительно бескорыстно заботилась о моем отце? – Он не удержался от подобного вопроса.