— Неужели все было так ужасно.
— Один мужчина старше меня, но до сих пор живет с мамашей. Другой, почти папиного возраста, предложил срочно сделать мне ребенка.
— Кошмар! Тебе не попалось ни одного нормального парня?
— Самым нормальным из всех оказался Винсент.
— Мой Винсент?
— А разве он твой? — язвительно уточнила Дебби. — Раньше ты его никогда так не называла.
Резкость сестры застала Софию врасплох.
— Я не имела в виду «мой» в прямом смысле. Я хотела сказать, это тот Винсент, которого я знаю? Что он там делал?
— Надеялся завести подружку, чтобы заставить тебя ревновать.
— Как это жалко.
— Это еще не все. Теперь он пригласил меня на обед. Собирается расспросить, что он должен сделать, чтобы тебе понравиться.
— Ой, Дебби, неужели нет более интересного способа провести вечер?
— Во всяком случае, Винсент лучше, чем тот старикан с тремя детьми и желанием завести четвертого.
— И это твои варианты?
— Добро пожаловать на планету жирных девушек.
София зажмурилась.
— Не смей говорить о себе в таком тоне. Я этого не потерплю.
— Ну хорошо, добро пожаловать на планету девушек с лишним весом.
— Дебби!
— София! — окликнул Бен.
— Дебби, подожди, не вешай трубку.
София бросилась к будущему мужу и двойнику Джея Лино.
— У нас проблема, — сказал Бен.
— Еще бы. — Девушка вытянула вперед руку. — У меня нет кольца.
Бен посмотрел на нее строгим взглядом.
— У нас нет свидетеля.
— Обычно я привожу с собой парня, переодетого в Дэвида Летермана, — пояснил самозваный Джей Лино, — но сейчас он заболел. У него понос.
— Он слишком много болтает, — прошептала София. Она вспомнила про Дебби. — Моя сестра!
Но Бен покачал головой:
— Нам нужен живой свидетель.
Внезапно он судорожно сглотнул и побледнел, как полотно.
— Черт!
София оглянулась и увидела, что их наконец настигли Толстый Ларри и Малыш Бо.
* * *
Рикки Лопес смотрел на чек, присланный матерью. Чеки приходили исправно, каждые две недели. Рикки нелегко было смириться с мыслью, что для того, чтобы помогать ему, мать подрабатывает в отеле сверх ставки и еще берет работу на дом (шьет по мелочи и подгоняет одежду по фигуре). Но он не мог обойтись без этих денег независимо от их происхождения, они помогали ему держаться на плаву — во всяком случае, часть этой суммы. Рикки жил очень скромно и все, что удавалось сэкономить, клал в банк.
Синтии Лопес эти чеки давали возможность выразить любовь к сыну и извиниться перед ним за собственную неспособность противостоять мужу, которому оказалось легче отречься от сына, чем смириться с тем, что он — гей.
Несмотря на разрыв с отцом, с матерью Рикки был по-прежнему близок. Втайне от Хуана Лопеса они регулярно встречались на Манхэттене. И каждый раз встреча могла сорваться, так как Синтия жила в постоянном страхе, что Хуан узнает о ее поездках к сыну. Отец Рикки давно исключил его из членов семьи и предупредил жену, что если она посмеет ослушаться его, то горько об этом пожалеет.