Обычно они встречались в кофейне «Дин и Делкжа». Синтия любила это место, потому что там можно было посмотреть дневное ток-шоу. Ей очень нравился ведущий, Мэтт Лауэр. «Если разобраться, мне тоже», — думал Рикки. Он решил позвонить матери и убедиться, что их встреча не отменяется.
К счастью, администратор «Шарады» был добрым, душевным человеком. Он послал коридорного узнать, в каком номере убирается Синтия, и соединил парня с этим номером.
— Здравствуй, мама.
— Ты получил чек?
— Да, спасибо.
Рикки, как всегда, почувствовал укол совести.
— Жизнь в городе дорогая, я рада, что могу тебе помочь.
Рикки улыбнулся, испытывая двойственные чувства. Он знал, что мать испытывает удовлетворение, помогая ему деньгами. Однако он принимал их, ни на секунду не забывая, что причиной всего этого является жестокий ограниченный тип, которого у него язык не поворачивался назвать своим отцом.
— Как дела на работе?
— Кажется, хорошо. Управляющий парфюмерного отдела — настоящий прохвост.
— Рикки!
— Не я один так думаю.
— У тебя хорошая работа, ты должен уважать свое начальство.
— Хорошо, мама. — Но выполнять это обещание Рикки не собирался. Он никогда не испытывал пиетета перед властью, и в этом они с матерью в корне расходились. — Так мы встречаемся в кофейне?
— Да, наверное. — Синтия вздохнула. — В отеле наплыв клиентов, мы убирали номера не разгибаясь. Надеюсь, мне не придется задерживаться допоздна.
— Я тоже надеюсь. У меня есть для тебя большой сюрприз.
— Что еще за сюрприз?
— Увидишь, — ответил Рикки уклончиво.
— Только никаких подарков, мне ничего не нужно. Не трать зря деньги, лучше откладывай.
Он и отложил, причем немало. Рикки усмехнулся, довольный собой. Он только что получил выписку о состоянии банковского счета и убедился, что у него есть очень солидная заначка. Рикки давно мечтал накопить достаточно денег, чтобы в один прекрасный день приобрести для матери самый лучший тур в Европу, какой только можно купить за деньги. Англия, Франция, Германия, Италия… Лучшие отели, лучшие рестораны, самые модные магазины.
Синтия всю жизнь занималась тяжелой работой, от которой болели ноги и ныла спина и которая при этом не давала ей подняться с самой нижней ступеньки в общественной иерархии. Рикки считал, что мать достойна лучшего и ему хотелось, чтобы она хотя бы несколько недель пожила такой же жизнью, как люди, которых она обслуживала. Он хотел, чтобы с ней обращались, как со звездой. И вот наконец после нескольких лет труда деньги были собраны, оставалось только назначить дату поездки.
— Мама, я люблю тебя, — сказал он. — Если что-то изменится, позвони мне на работу, а если не позвонишь, я жду тебя в шесть. Не перетруждайся.