— Прошу прощения, уважаемый, нам бы пройти, — снова просит она.
Он стоит как вкопанный.
— Посторонитесь, мсье, дайте пройти.
Мне не до церемоний.
Мужчина продолжает улыбаться. Мы со старушкой проходим, слегка пихнув его. Какой противный.
— Идемте же.
Я поторапливаю старушку, надо шевелить каблуками. Бросаю на мужчину испепеляющий взгляд. А он все равно улыбается. Странный какой-то.
— Осторожней!
Старушка хватается за мой плащ: она чуть не упала.
— Простите, мадам! Вы не ушиблись? Извините меня, пожалуйста. Мне так неловко.
Старая женщина чуть не разбила лицо по моей вине! В тот момент, когда она подняла ногу, сходя с тротуара, я обернулась. Из-за этого и оступилась старушка. А обернулась я, чтобы посмотреть на мужчину, который так и не двинулся с места — стоит и улыбается.
— Извините, мне так жаль.
Я помогаю старушке выпрямиться.
Она возвращается на тротуар. Идет как слепая. Прислоняется к стене дома. Она больше не хочет, чтобы я ей помогала. И разговаривать со мной не хочет. А я из последних сил удерживаю моего изверга: он думает, что старушка хочет поиграть, и прыгает на нее.
Она визжит.
— Ко мне! Ко мне!
Старушка заслоняет руками лицо, как будто мы с Тото на нее напали.
Возле нас останавливаются прохожие, готовые прийти ей на помощь.
— Собака без намордника?
Да что они все, сговорились?
— Посмотрите на его хвост.
Я пытаюсь убедить мужчину, который кажется мне самым разумным. Хвост моего пса — что твой пропеллер. У пса просто хорошее настроение, поймите же. Он никого не собирается загрызть.
— Я вам про его пасть говорю. Если б собаки кусали хвостом, другое дело.
Ну все, пошло-поехало, так мы здесь до завтра проторчим…
Старушке помогают перейти улицу. Я под шумок удаляюсь. Ищу взглядом улыбающегося мужчину. Его уже нет. Зато вижу Анжелу, она бежит мне навстречу.
— Как ты?
— Ничего… ничего. Никак не приду в себя.
— Что случилось?
— Да ничего… ничего… Я зазевалась… Она увидела Тото, шарахнулась…
До меня вдруг доходит, что моя тетя тоже очень испугана. Аж покраснела.
— Я же не нарочно! Я не заслуживаю публичной казни!
— «Он» тебя узнал?
Анжелу вот-вот хватит удар.
Что? Кто? Кроме старушки, которая выбросит мой автограф быстрей, чем я расписалась, никто здесь меня не узнал. Что-то мне с утра одни больные на голову встречаются.
— Ты о чем?
— Да нет, я так.
Я внимательно смотрю на тетю. В ее «я так» слышна недосказанность: кажется, я что-то упустила, и мне вдруг становится ужасно интересно что.
— Что?
Она молчит.
— Слишком поздно! Что ты хотела сказать?
— Пошли?
— Нет уж! Начала — так договаривай!
Анжела мнется. Она действительно проговорилась, а договаривать ей очень не хочется.