– Зачем ты делаешь это? – спросил Морхольт в изумлении.
– Одному из нас лодка уже не понадобится, – отвечал Тристан, – а победителю достанет и твоей, чтобы вернуться обратно.
Морхольт одобрительно усмехнулся. Это был могучий рыжий человек лет двадцати восьми, необыкновенно широкий в плечах и заросший до самых глаз кудлатой бородой.
– Приветствую тебя, витязь, храбрый не по годам! Что ж, если ты и сам понимаешь, что тебе не уйти отсюда живым, может, передумаешь, а?
– Приветствую тебя, Ирландский Вепрь, – сдержанно отвечал Тристан, – и да пошлют тебе боги то, что ты заслужил.
Зеленые глаза Морхольта сверкнули яростью.
– Ну что ж, глупец, – заговорил он придушенным от гнева голосом, – ты сам захотел этого! Никто никогда не побеждал Морхольта. Я убью тебя и все равно возьму дань, которой обложил ваш трусливый край. Сто юношей, сто девушек – таковы мои требования, и я не отступлюсь от них!
– Вряд ли тебе понадобятся даже шесть футов земли в нашем краю, – отозвался Тристан, и бой начался.
Ни в силе, ни в храбрости, ни в умении бойцы не уступали друг другу. Тристан сражался молча, со стиснутыми зубами; Морхольт сыпал площадными шутками и крепкими словечками, стремясь раззадорить Тристана и вынудить его сделать неверный шаг. Ему не было ведомо, что чем дольше продолжается битва, тем Тристан становится сильнее: этот дар Бланшефлер, мать его, вымолила для своего единственного сына у всемогущих фей, умирая. В какое-то мгновение Морхольт, делая выпад, промахнулся; резким ударом Тристан выбил у него меч и, когда Вепрь попытался поднять его, ранил противника в правую руку и ногой отшвырнул прочь вражеский клинок. Тогда только Тристан разомкнул уста.
– Сдавайся, – сказал он, – и я сохраню тебе жизнь.
Изумление, недоверие, злоба читались на лице Морхольта; казалось, он не может поверить в то, что с ним произошло. Но Тристан был далек от того, чтобы упиваться своей победой. Он повторил свои слова.
– Сдаюсь, – прохрипел Морхольт. Незаметно он зачерпнул с земли горсть песка и швырнул ее в глаза Тристану. Тот, ослепленный, отскочил назад. Морхольт выхватил невредимой левой рукой из-за пояса небольшой острый нож и кинулся на врага. Тристан почувствовал, как под кольчугой у него потекла кровь, и наугад рассек клинком воздух. Стон, раздавшийся почти сразу же, показал ему, что меч его достиг цели. Он наконец протер глаза и огляделся в поисках Морхольта. Тот стоял на одном колене, и кровь текла у него изо рта, красными струйками сбегая по рыжей бороде. Тристан понял, что нанес ирландцу смертельную рану, но после того, что произошло, он не слишком сожалел об этом. Расстегнув кольчугу, он оглядел свое плечо: всего лишь царапина. Морхольт пошатнулся.