Величие и падение Рима. Том 1. Создание империи (Ферреро) - страница 21

Презирать всех иностранцев, облагать их произвольной податью и пользоваться всеми средствами — таковы были принципы новой дипломатии, которая вероломными и коварными интригами низвела до положения вассалов союзные государства: Родос, Пергам, Египет. В независимых городах Греции, в великих империях Азии она возбуждала раздоры, шпионство, мятежный дух, междоусобные войны, покровительствуя людям и партиям наиболее презираемым, дабы властвовать без усилий и опасности. С этих пор стали смотреть на всякое вероломство по отношению к варварам как на вещь вполне законную; полагали, что на них можно нападать и истреблять без всякого повода и без объявления войны,[78] в то же время натравляя их против цивилизованных государств, когда это казалось более выгодным.[79] В кавалерии turmae — мы сказали бы полки, — в которых служили молодые люди богатых фамилий, доставляли много хлопот полководцам своей недисциплинированностью.[80] В знатных семьях женщины приобрели более свободы; они освободились от вечной опеки мужа и получили право свободно распоряжаться своим приданым; прелюбодеяния и разводы следовали один за другим, домашний же суд более почти не созывался.

Знатные фамилии, гордые и суровые, сохранившие старые традиции, люди, выдающиеся по своему уму и характеру, старики, видевшие вторую пуническую войну, педанты, недовольные, завидующие новым состояниям по различным мотивам, сожалели тогда, как Данте в начале XIV столетия[81] или современные клерикалы и консерваторы, о тех временах, когда Рим «жил в мире, скромный и целомудренный». Они сетовали на грубую алчность откупщиков, на разложение семей, на вероломство новой дипломатии, на вторжение азиатских нравов. Время от времени они даже добивались принятия какого-нибудь закона против злоупотреблений и заставляли выбирать кого-нибудь из своих сторонников на государственную должность. Иногда также громкий скандал волновал общество и приводил его в негодование.

Но общественный гнев успокаивался; магистраты возвращались в частную жизнь; речи и законы мало-помалу забывались;[82] суровость старых времен ослабевала не только в общественном мнении, но и в законах, отменивших к началу второго века телесное наказание и смертную казнь для римских граждан как в Риме, так и в провинциях;[83] отменено было также телесное наказание в войсках, и для осуждения на смертную казнь солдат, бывших гражданами, была введена менее поспешная процедура.