— Рома Павлин убит… — утирая пот с лица, говорил Маркин. — Ваську задело…
— Сильно? — спросил Рогожин и стал рассматривать захваченные трофеи.
— Ногу пулей перебило. Кость торчит!
— Пойдем посмотрим! — Рогожин зашагал к краю поля, где вокруг раненого бойца хлопотали товарищи. — Придется Василию потерпеть. Двадцать минут до главного удара осталось.
Закусив зубами ворот куртки, чтобы не кричать, закрыв руками глаза, высокий, под два метра, десантник корчился на земле. Бисеринки пота серебристой сетью покрывали его лоб. Перебитая кость сахарным осколком выглядывала из рваной штанины, успевшей выше колена пропитаться кровью.
— Держись, Васек! — Рогожин потрогал лоб раненого.
— Я ничего… — простонал солдат искусанными в кровь губами.
— Жгут потуже затяните! — приказал Рогожин, не отводя глаз от страдающего парня.
Афганцы сбились в кучу и обреченно ждали. Многие шептали молитвы.
— К Аллаху торопятся! — повел стволом в сторону пленных Маркин.
— Отставить, — устало одернул его Рогожин.
— Что, до полка басмачей потянем? — недовольно поинтересовался Маркин.
— Угадал! — Сержант расстегнул верхние пуговицы «афганки», подставляя грудь под едва ощущаемый ветерок.
— Наши их парандоевцам[1] передадут. А те сородичам «чайники» поотрезают. Как пить дать открутят им «банки», — уверенно заявил младший сержант. В его глазах плясали хищные огоньки.
— Предлагаешь облегчить мучения «духов»? — усмехнулся Рогожин.
— У нас трое убитых, двое ранены. Надо бы отплатить за ребят. Куда нам такое стадо гнать? Оставим парочку для штаба, а остальных отправим к ихнему Аллаху!
— Заткнись, Маркин! — Рогожин поставил автомат на предохранитель. Стрельбы больше не предвиделось. — Сходи потрогай мозоли у них на руках. От оружия таких не бывает. Они против нас целыми кишлаками воюют: от мала до велика…
— Знаю, знаю… — разочарованно протянул младший сержант. — Всенародная партизанская война в тылу врага…
Проходил «Войну и мир» в девятом классе. — Он встал в позу чтеца-декламатора и с завыванием начал:
— Поднялась дубина народной войны и пошла гвоздить врагов по котелку…
— Грамотный! Выучили вас на свою голову, — проворчал Рогожин, с трудом сдерживая улыбку.
Маркин засвистал какой-то очередной шлягер и двинулся к машине. Это была потрепанная «Тойота» с бахромой над лобовым стеклом, побитыми подфарниками, погнутым бампером. Обычная афганская «бурбухайка», годная, чтобы возить овощи на городской базар и реактивные установки на огневые позиции.
Дверь джипа приоткрылась, и Рогожин успел увидеть залитое кровью лицо, а также вытянутую руку с пистолетом.