Впрочем, мы и сами с самого рождения вне закона. Бунтари, отступники, заблудшие души…
А над нашей Землей горит желтым, искусственным светом атмосфера. Ненастоящая. Так же как и все речи главного Инквизитора. Этого Дьявола в человеческом обличье! Который не знает милосердия!
Я так хочу увидеть древнее, звездное небо! Потому что сейчас его не видно. Да и вряд ли, когда-нибудь будет. Ведь настоящей атмосферы уже нет.
И это наш грех. Наша расплата за то, что выбрали тьму и равнодушие.
Это горько. Знать о том, что мы потеряли. Давно уже. По собственной глупости. Или жадности. Потому что нам все мало! И всегда будет!
Недавно я видел одну картину… Художника я, к сожалению, не знаю. Да и никто не знает. О нем известна лишь подпись — стилизованная свечка с одиноким лепестком огня…
А что-то еще — тайна. Мрак. Темнота.
Так вот там, на этой картине, светлый ангел прикрывал своими огромными белоснежными крыльями двух детей. Маленьких, чумазых, но с такими яркими глазами! Живыми… Да и сам посланец Божий был как настоящий! В смысле, что вот только протяни руку и сможешь коснуться его мягкого, струящегося подобно воде одеяния… И его улыбка… Она прощала все. Даже самое страшное. Давала шанс на новую… жизнь, быть может?
Я не знаю… Я ничего не знаю!
Только борюсь. Так, как умею.
Но может, это я не прав?! Это я — Чудовище? И мой путь лишь дорога лжи, обмана и убийств?
Но — пусть.
За свои грехи я отвечать буду сам. Когда умру.
Но в чем оказалась виновата наша планета, если так мучается?! В чем, Господи?!!
Ни в чем…
Просто так вышло. Так получилось. Так захотели мы — люди.
Мне горько осознавать это. И больно. Хотя я ничем не лучше них всех. Вообще. Потому что я тоже грешен.
Но я не имею права опускать руки. Не в этой жизни. Не в этот раз.
Я боюсь. Что ж… я — человек. Мне свойственно бояться… за свою жизнь. Или за моих родных и друзей…
А я иду. Проведать ушедшего друга. Еще одного. Но дело в том, что его я потерял одним из первых. Еще когда был совсем мальчишкой!
Просто так надо. Сейчас. Потому что завтра я могу не вернуться…
Его могила находится у самого забора старого кладбища за чертой города. Там, где висит одинокий, сломанный фонарь. Он не работает столько, сколько я себя помню. Только тихо качается под порывами ветра да скрипит. Как и калитка…
— Ну, здравствуй, Вадим. Прости, что так долго не приходил. Сам знаешь о том, кто я. И как трудно обойти Охотников по наши головы…
Я сажусь на шаткую скамейку, стоящую неподалеку. Всего в двух шагах. У самой стены… Когда-то давно, еще будучи мальчишкой, я учился забивать гвозди… а эту скамеечку могу по праву считать своей первой достойной работой…